Домик разбившихся грёз. Екатерина Дибривская

– койка. Так было всегда.

      Но не могу я, просто не могу сказать ей ту правду, которая у меня есть. Хоть молчание и подводит под больший грех, я надеюсь, что мне удастся избежать той ситуации, в которой она узнает эту самую правду. По крайней мере, узнает не в ближайшее время.

      А эта самая правда неожиданно повисает тяжёлым ярмом на моей шее и тянет вниз, чего я тоже никогда ранее не замечал за собой.

      Мой телефон гудит в кармане пальто, но я игнорирую звонок. Сейчас я слишком увлечён своим зрелищем, чтобы оторваться от созерцания худосочной фигуры, стоящей в считанных сантиметрах от края пирса над толщей ледяной воды.

      Но телефон безостановочно гудит, и я закипаю. Даже не удивляюсь, увидев на экране имя назойливого абонента.

      – Да.

      – Разве ты не планируешь возвращаться домой до нашего отъезда?

      – Мила, я, кажется, тебе уже всё сказал. Или ты опять предпочла пропустить мои слова мимо ушей?

      – Саш, ну не начинай, а? Сын рассчитывал, что ты проведёшь с ним время перед тем, как мы улетим.

      – А я ему сказал, что уеду из Лондона, поэтому не вполне понимаю его ожидания, как и твоё неуёмное желание вечно использовать его при общении со мной.

      – Ты считаешь, что я манипулирую тобой?..

      – Каждый раз пытаешься, Мила. – грубовато перебиваю её, утомляясь от этого разговора.

      – Вовсе нет. Мы семья, конечно, я стараюсь, чтобы всем нам было хорошо…

      – Достаточно, Мил. Я уже всё тебе сказал по этому поводу. – я перевожу дыхание и нахожу взглядом фигурку Али.

      Она обеспокоенно смотрит на меня издалека.

      – У меня не так много времени, чтобы вести длительные телефонные переговоры, Мил.

      – И чем же ты так занят, что бросил свою семью одних праздновать Новый год? – шипит она в трубку.

      – Даже не буду спрашивать, почему тебя вдруг резко озаботили подобные вопросы. – усмехаюсь я в ответ.

      – В кои-то веки приехали, чтобы вместе провести праздничные дни…

      – Мы оба знаем, что мой сын летел сюда, чтобы отметить новый год в компании своих друзей. Зачем ты притащилась ко мне, мне неведомо.

      – Может, я соскучилась по тебе. Ты почти не бываешь в Москве…

      Наблюдаю исподлобья, как Аля аккуратно возвращается назад по прогнившим доскам.

      – Прекрати этот цирк, Мил. Ты подумала?

      – Ты обещал мне..! – взвизгивает она.

      – Я обещал, что не оставлю с ребёнком на руках и без средств к существованию, – фактически нет, но это детали. – Ребёнок учится в престижном университете и живёт отдельно. Через каких-то пару месяцев ему исполнится восемнадцать лет. И ты можешь устроить свою жизнь.

      – Я отдала тебе свою молодость…

      – Давай без пафоса, ладно? Не драматизируй. Ты обменяла свою жизнь в Мухосранске на сытую и безбедную – в столице. Я обеспечил тебя на десять жизней. И ты будешь продолжать жить так, как привыкла. Мил, мы не виделись почти два года. Давай будем реалистами: это не семья. Поэтому