Когда псы плачут. Маркус Зусак

за кухонный стол.

      Руб.

      Октавия.

      Я.

      И пиво: стоит посередине стола и потеет.

      – Ну?

      Это Руб спросил.

      – Что – «ну»?

      – Ну, как с пивом будем, тупица, блин?

      – Остынь, а.

      Мы все полыбились, ехидно.

      Даже Октавия, потому что она уже привыкла к тому, как мы с Рубом общаемся, ну или по крайней мере, как Руб – со мной.

      – Разольем на троих? – продолжал Руб. – Или просто пустим по кругу?

      Вот тут Октавию и посетила классная идея.

      – Как насчет наморозить из него льда?

      – Это что, какая-то гадкая шутка? – не понял Руб.

      – Конечно, нет.

      – Лед из пива? – Руб пожал плечами, прикидывая. – Ну, думаю, на улице, в общем, тепло, а. Где у нас эти пластмасски для льда? Ну, знаешь, с палками?

      Но Октавия уже полезла в шкаф и нашла, что нужно.

      – Опа. – Октавия усмехнулась (у нее был красивый рот с ровными белыми восхитительными зубами).

      – Отлично.

      Значит, всерьез.

      Руб откупорил пиво и уже собирался разливать – равными порциями, ясное дело.

      Тут под руку.

      Я.

      – Может мы их сполоснем или как-то?

      – Зачем?

      – Ну они в этом шкафу, может, десять лет лежали.

      – И что?

      – Да поди запаршивели там, заплесневели все, и…

      – Дашь ты мне это драное пиво разлить!?

      Мы все опять посмеялись сквозь неловкость, и наконец, осторожненько, Руб разлил пиво по трем контейнерам для льда. И в каждом укрепил палочку, чтобы стояла ровно.

      – Вот так, – подытожил он, – хвала Иисусу. – И медленно двинулся к холодильнику.

      – В морозилку, – подсказал я.

      Он замер с поднятой ногой, медленно, аккуратно развернулся ко мне и сказал:

      – Ты серьезно думаешь, я такой клоун, что поставлю пиво, которое только что вынул из холодильника и разлил в ледяшки, просто на полку?

      – Поди знай.

      Он отвернулся и двинулся к холодильнику.

      – Октавия, открой, а?

      Она открыла.

      – Спасибо, дорогая.

      – Да не за что.

      После этого оставалось только подождать, пока кубики застынут.

      Мы немного посидели молча, потом Октавия заговорила с Рубом.

      – Может, займемся чем-нибудь? – спросила она.

      Для меня это был сигнал смываться – с большинством девиц. Про Октавию, впрочем, я не был уверен. Но на всякий случай все равно смылся.

      – Ты куда? – спросил Руб.

      – Не знаю точно.

      Я вышел с кухни, прихватил куртку и вылез на крыльцо. С порога пояснил:

      – Может, на собачьи бега. Или так, поброжу.

      – Ясно.

      – До скорого, Кэм.

      Взглянув на прощание на Руба и, бегло, на Октавию, я увидел желание в глазах обоих. Октавия хотела Руба. А тот – просто девчонку. Все вот так просто.

      – Пока, – ответил я и вышел.

      Сетчатая дверь хлопнула за моей спиной.

      Зашаркал