Вернуть Веру. Юлия Резник

перед поворотом к дому перекрестке. Еще каких-то пару часов назад казалось, что я усну, едва только переступлю порог спальни. Но это было до того, как я нашел девчонку… и Нику… И до того, как эта встреча подняла осевшую на дне души муть.

      Я поплелся в душ. Долго стоял, хватая губами льющуюся сверху воду. Впрочем, нисколько не сомневаясь, что не отмоюсь от того, что сделал, сколько бы себя ни тер. И как бы теперь ни старался стать лучше.

      А перед глазами на репите картинка – Ника уходит прочь в обнимку с другим… Похер… казалось бы. Но почему-то как раз и не было. Я не знал, чего хочу больше – понять, почему так, или и дальше оставаться в неведении. Ведь вряд ли бы мне понравилась правда.

      В конце концов, мне удалось убедить себя оставить все как есть. Пять лет прошло с тех пор, как мы расстались с Никой. Самое умное, что я мог сейчас сделать – не ворошить…

      Я выбрался из душа, закинулся таблеткой снотворного и лег в кровать. А утром проснулся от того, что оглушительно громко орал телефон. Дерьмо! Кому я мог понадобиться? Все мои были в курсе, что у меня выходной. Так какого хрена? Еще и незнакомый номер… На такие звонки я обычно не отвечал, но в то утро, дернул черт – и я принял вызов.

      – Алло!

      – Станислав?

      – Да. Это я. Чем обязан?

      – Это Иванова Лидия Михайловна. Заведующая педиатрическим отделением второй окружной. Вы вчера оставили свой номер нашему специ…

      – Да-да. Я помню… Что-то случилось?

      – Как сказать. Если ваше желание помочь найденной девочке все еще в силе…

      – Конечно, – перебил я смущенный лепет женщины.

      – Отлично. Тогда, думаю, вам будет лучше подъехать.

      – Это еще зачем? Разве я не могу перевести деньги на счет больницы или, я не знаю, куда там обычно переводят?

      – Понимаете, ситуация очень сложная. И, боюсь, речь пойдет об очень значительной сумме, поэтому нам бы не мешало все обсудить при личной встрече. Поверьте, я бы не отвлекала вас, если бы ситуация не была критичной.

      – Девочка больна серьезней, чем показалось?

      – Боюсь, что так.

      Да чтоб его! Я перевернулся на живот. Дотянулся до лежащих на тумбочке часов, прикидывая, сколько времени мне понадобится на то, чтобы добраться.

      – Буду через полтора часа. Устроит?

      – Конечно. Скажете, что вы ко мне. Вас проводят.

      – Напомните еще раз, как вас зовут, – вздохнул я, а после отбросил трубку и пошел в ванную, ругая себя за то, что ввязался в какую-то непонятную мне авантюру, вместо того чтобы выспаться, как планировал.

      – Думаешь, сделаешь что-то хорошее, и все тут же наладится? – спросил у собственного отражения. Хмыкнул, покачал головой и открыл кран.

      Я не знаю, когда понял, насколько пуста моя жизнь. Возможно, это случилось года через два-три после того, как я получил все то, к чему так долго и упорно стремился. Когда, забравшись на самую высокую гору, осмотрелся и понял, что все… Я здесь. В полном одиночестве. Растеряв по дороге всех, кто мне