Тот, кто меня купил. Ева Ночь

вздрагивает, но не останавливается. Хорошая девочка. Послушная. Я помогаю ей сесть в машину. Захлопываю дверцу. Сажусь на водительское место. Но прежде чем рвануть отсюда подальше, смотрю на девушку, что пытается распрямить плечи.

      – Я тебя обесчестил, значит? – это непроизвольно. Сарказм. Ухмылка. Не более. Я вижу, как Тая покрывается красными пятнами. Не смотрит на меня и отвечать не спешит.

      – Ладно, проехали, – это не жалость. Так. Подачка. Я бы мог надавить и послушать её лепет. Что, интересно, она наплела старой грымзе? – Ты в порядке? – спрашиваю и смотрю, как от глубоких вздохов поднимается её грудь.

      Тая оборачивается и обжигает меня синью глаз. Непролитые слёзы. Упрямство. Отчаяние.

      – Я знаю, что не имею права просить.

      Я бы с этим уже поспорил. Ну, ладно. Голос у неё тихий и напряжённый. Но она не истерит, не ломается, не… в общем, без всех этих дурацких штучек, когда бабам что-то нужно, и они ухитряются желаемое выжать любыми путями.

      – Но у меня есть одна просьба.

      Я молчу. Она должна сама объяснить. До того момента, как я ей что-то пообещаю. Если пообещаю.

      – Как бы ни получилось дальше. После свадьбы. Я же понимаю…

      Интересно, что она понимает? Если я ещё не всё понимаю. Ну-ну. Дальше.

      – Как бы ни сложилось… Пожалуйста, не отдавай меня ей назад.

      Наверное, выстрел не так поражает. И это всё?

      – И что ты готова дать взамен? – прищурившись, вглядываюсь в её лицо. Мне ничего не нужно. Хотя вру. Но выслушать её любопытно.

      – Всё, что угодно. В пределах разумного, конечно.

      – Будешь хорошей женой? Покладистой? Милой? Послушной?

      – Я постараюсь, – задирает она подбородок и выпячивает грудь.

      По крайней мере, честно. Не стала клясться, что расстелится ковром у моих ног. «Быть» и «постараться», конечно, немного разные вещи. Но это гораздо теплее, чем ничего.

      – Тогда поцелуй меня, – приказываю и жду, что она с готовностью потянется ко мне губами. Но Тая делает невероятную вещь: оглядывается, всматриваясь во что-то за окном авто. – Ты хочешь, чтобы твоя тётка увидела, как ты целуешь будущего мужа? – кажется, я улыбаюсь.

      – Нет. Я хочу, чтобы весь университет не увидел, как я целуюсь в машине. А то завтра прохода не будет. Вы и так с тётей Алей толпу любителей жареного собрали.

      – Тогда целуй смело. У моей машины тонированные стёкла. И в следующий раз постарайся делать то, что я прошу.

      – Приказываешь, – вздыхает она тихо.

      – Это одно и то же.

      Тая вздыхает ещё раз и наконец-то прикасается ко мне губами. Легко. Почти воздушно. Но я не даю ей отстраниться – целую так, что даже немного забываюсь.

      Она сидит смирно, как овечка. Руки крестиком на коленях. И губы – неподвижное надгробие в усыпальнице фараона. Ну, ладно. Над этим мы тоже ещё поработаем. А сейчас прочь, прочь отсюда!

      Глава 12

      Тая

      От его поцелуя горят губы. И после тёткиной встряски хотелось спрятаться в его объятиях.