Не шутите с колдуном. Екатерина Хаккет

аппетитный сандвич, но потом все же сдалась и потянулась к своему:

      – Спасибо. – Хотя странно было благодарить человека, который оживил маньяка-убийцу и превратил мою жизнь в кошмар.

      Я развернула обертку и жадно впилась в бутерброд зубами.

      Боги, как же вкусно! За весь прошедший день я так ничего и не съела, так что первая крошка съестного, блаженно попавшая в рот, разбудила во мне задремавший энтузиазм и разогнала по углам тревоги. Дурного настроения и след простыл.

      – Ну что, вкусно же?

      Я прожевала, прежде чем ответить:

      – Скажи честно: ты пришел, чтобы дальше издеваться надо мной?

      – Скорее, я пришел ради дружеской беседы.

      – То есть маньяка своего отменять не хочешь, а дружить – хочешь?

      Тамзин пожал плечами, выкинув свою обертку в урну.

      – Одно другому никак не мешает.

      Я недовольно уставилась в чернеющее небо: по цвету оно уже напоминало смолу, но все никак не могло разразиться дождем, как будто кто-то специально оттягивал ливень всеми возможными способами.

      – И-и-имриш… – вдруг протянул маг, словно пробуя слово на вкус. – Имя у тебя интересное. Откуда оно?

      Я повернулась к Кейру, заметив, что он опять подвел глаза карандашом.

      – Мама меня им наградила.

      – А что с ней случилось?

      Меня напряг его вопрос, и я медленно положила сэндвич на колени.

      В смысле «случилось»? Вряд ли у меня на лбу черным маркером было написано, что наша семья пережила какую-то страшную трагедию. Либо Тамзин пару мгновений назад мысленно ковырялся у меня в башке, если он так умеет, либо знал что-то, чего не знаю я.

      – К чему такие вопросы?

      – Искреннее любопытство, не более того.

      Каждое его слово – точно острый нож. Разговор – словно битва. Казалось, если я скажу что-то лишнее, эту информацию Тамзин тут же использует против меня. Меня это пугало, но в то же время я не могла отрицать, что мне нравилось это чувство опасности, пляшущее мурашками по телу.

      – Отец говорит, что она умерла. А я думаю, что она уехала и не вернулась.

      – А если я скажу, что ни то и ни другое?

      – Ч-что?

      Рот пересох как земля в пустыне.

      Наши с Тамзином взгляды встретились, и он улыбнулся мне голодной улыбкой, словно лиса, забредшая в курятник. Ну точно сущий дьявол!

      – Ты мне сразу ее напомнила. Тот же взгляд. То же лицо.

      – Сука, что ты сделал с моей матерью?!

      Меня будто громом поразило. Я уже сжала кулак, чтобы вмазать Тамзину по впалой щеке, но он тут же отпрянул назад и скорчил непонимающе испуганную мину. Его руки медленно поползли вверх, словно я наставила на него пистолет.

      – Имриш, поверь мне на слово, я ничего с ней не делал. Я просто был с ней когда-то знаком.

      Я заглянула ему в светлые глаза, пытаясь отыскать в них ложь. Но там не было и намека: взгляд серьезен, чист, отчасти даже печален. С лица стерта ухмылка. Либо он говорил правду, либо он потрясающий актер.

      – Она,