Милослава: (не) сложный выбор. Марианна Красовская

с такими волосами много, а всё же я кнесинка, на то у меня девки дворовые есть. Целый день у них на мои волосы в банный день уходит: распустить, вычесать, промыть мылом да водой с травами, маслами умастить, снова промыть, расчесать, высушить, заплести.

      В простой семье обрезали бы мне их по плечи, да дело с концом.

      Как знать, не придется ли в замужестве и стричь волосы…

      Во всяком случае, у Тамана мне с косами жизни не будет.

      Тамана я давно знаю, почитай, с детства. Еще отец его, степной хан, с моим отцом побратался. Во многом благодаря моему отцу отец Тамана под себя степь и подмял. Что уж у них за история была, мне неведомо, а только в детстве я часто с Таманом наперегонки по двору носилась, да и в степь меня отец нередко брал.

      Знаю я, что Таман ко мне трижды сватался.

      А еще он первым оказался, с кем я поцеловалась.

      Мне было пятнадцать, когда меня ко двору государеву представили. Так вышло, что и Таман на том балу был. Черноволосый, невысокий, с раскосыми глазами, в своих шальварах и степной рубахе с жилетом выглядел он как белая ворона среди статных офицеров в мундирах да бояр в придворных сюртуках. Над ним не смеялись, нет. Только шепотки, косые взгляды, еле заметные усмешки. Он стоял в одиночестве у окна весь темный лицом, сверкая узкими черными глазами.

      Я, никого не знающая, совершенно оглушенная суматохой первого в моей жизни бала, обрадовалась ему как родному.

      В тот день у меня было много партнеров в танцах, но Тамана я сама просила танцевать со мной первым. Танцевал он прекрасно, тогда мы еще были одного роста, рука на моей талии прожигала меня сквозь платье.

      Он назначил себя в тот вечер моим кавалером. Отец не возражал, как никак, Таман – наследник хана, по статусу как сын государя.

      Видя его благосклонность, и прочие молодые девушки принялись ему улыбаться – не столько из интереса к нему, сколько чтобы досадить мне, выскочке и серой мыши.

      Однако к вечеру разгоряченные мужчины завели разговор про государева жеребца, великой красоты и стати, но необъезженного и неуправляемого: дескать, трех конюхов искалечил, никого к себе не подпускает. Конечно, сразу нашлись желающие эти слова опровергнуть, и государев сын щедро пообещал жеребца подарить тому, кто на нем хотя бы пятнадцать минут продержится.

      Государь кивнул благосклонно, явно понимая, что задор из молодых людей должен куда-то выплеснуться. Пусть лучше десяток глупцов поломается, чем заведут драку прямо в бальном зале: мебель ведь разнесут да семьи рассорят. Батюшка говорил, на балах это не редкость.

      Таман тогда дерзко заявил, что не родился еще конь, который может его сбросить.

      Его подняли на смех.

      Барышни остались в зале, прилипнув к окнам, юноши отправились вниз, на лужок, а конюхи вывели жеребца.

      Надо сказать, это действительно был дикий зверь. Абсолютно черный, с чудной гривой, тонкими ногами и великолепной статью – я такого красавца видела впервые. Четверо конюхов с трудом удерживали бьющегося жеребца.

      Желающих показать молодецкую