Блуждающий в темноте. Джозеф Нокс

Посмотрел вниз и заметил кровавый след от ладони, который оставила на моей рубашке встревоженная женщина. Четкий, хоть отпечатки пальцев снимай. Я сунул деньги обратно в карман и пошел в туалет замывать пятно.

      6

      Над раковиной висел лист полированной стали. Зеркало наркоманы бы разбили на самодельные ножи. Сталь потускнела из-за вмятин и царапин, так как от листа все равно пытались оторвать хотя бы часть. Мое лицо в нем виделось сюрреалистично, будто искаженная, ненастроенная картинка из другого измерения. Я пригляделся. Темные круги под краснеющими глазами.

      Значит, в зеркале я.

      В первых двух дозаторах мыла не оказалось, но для комплекта я проверил и третий. Тоже пусто. Отказавшись от идеи отмыть пятно, я просто застегнул пуговицу на пиджаке.

      Я уже открыл дверь, но тут из кабинки послышался странный звук.

      Похожий на бульканье. На полу валялись надорванные пустые пакетики из-под жидкого мыла. Плоские и блестящие, они напоминали огромных раздавленных личинок. Из кабинки раздался другой звук. Долгий влажный поцелуй.

      – Кто здесь? – спросил я.

      Ответа не было.

      Свет потускнел, я остановился на полпути к кабинке, догадавшись, что я увижу. Толкнул приоткрытую дверцу. Тощая девица в зеленом спортивном костюме с надвинутым на лицо капюшоном сидела на крышке унитаза и высасывала мыло из пакетика. Говорили, что с такого пакетика пьянеешь, как с шести рюмок водки. Правда, чище стать не получится, а вот побочные эффекты неслабые.

      Амнезия, слепота и непроизвольное опорожнение кишечника.

      Хотя бы далеко ходить не придется.

      Ногти странной особы покрывал зеленый лак, а вокруг глаз красовались татуировки в виде пентаграмм разных размеров. Возраст я определить затруднился. Такой образ жизни резко накидывает скорость или значительно уменьшает расстояние на спидометре жизни. Зависит от того, как посмотреть.

      Она грязно выругалась и присосалась к пакетику.

      Мне стало ее жаль, так что я не особо к ней приглядывался. Только кивнул. Дверца захлопнулась и закрылась на щеколду. В ответ на ругательство можно было пошутить, что помыла бы лучше рот, но слишком мрачная выходила шутка.

      7

      В заброшенное крыло я вернулся с двумя стаканчиками кофе. Ренник стоял навытяжку и даже не взглянул на меня, когда я поставил стаканчик на конторку. То ли уязвленная гордость не позволила, то ли что посерьезнее.

      – Ну, за здоровье, – сказал я, но он не ответил.

      Я шел к палате Вика так осторожно, будто мне на спину пришпилили бумажную мишень.

      Из-за двери доносилось приглушенное бормотание. Я прислушался, потом постучал и вошел. Сатти сидел рядом с Виком и заканчивал рассказывать какую-то грязную историю.

      – Нет, я, конечно, слышал, чтобы политики целовали детишек, но не взасос, как этот.

      Обычно Сатти оживлялся, рассказывая пошлятину, но сейчас в его голосе не слышалось привычного задора. Видимо, он просто резко сменил тему.

      – Черный. – Я протянул ему кофе.

      Сатти