Сорняк, обвивший сумку палача. Алан Брэдли

давно утраченном дополнении – или противоядии? – внутри другой.

      Я ласково положила ладонь ей на плечо и протянула носовой платок. Она взглянула на него скептически.

      – Все в порядке, – уверила я. – Это просто пятна от травы.

      Это повергло ее в поразительную истерику. Она спрятала лицо в платок, и ее плечи затряслись так неистово, что на миг я подумала, что она развалится на части. Чтобы дать ей время прийти в себя – и потому что я пришла в изрядное замешательство от ее взрыва, – я отошла недалеко, чтобы рассмотреть надпись на высоком стершемся надгробии, отмечавшем могилу Лидии Грин, которая «умирла» в 1638 году в возрасте «ста трицати пяти лет».

      «Аднажды она зелена была, аднако ныне вся бела, говорилось там, и мало кто рыдает за нее».

      Если бы Лидия до сих пор жила, прикинула я, ей было бы сейчас четыреста сорок семь лет, и, вероятно, с такой персоной стоило бы познакомиться.

      – О, я чувствую себя такой дубиной.

      Я повернулась и увидела, что женщина утирает глаза и подавленно улыбается мне.

      – Меня зовут Ниалла, – сказала она, протягивая руку. – Ассистент Руперта.

      Я поборола отвращение и пожала ее пальцы кратким, как молния, движением. Как я и подозревала, ее ладонь была влажной и липкой. Как только позволили приличия, я спрятала руку за спину и вытерла ее о юбку.

      – Ассистент? – Слово выскочило у меня изо рта, не успела я его удержать.

      – О, я знаю, викарий предположил, что я жена Руперта. Но ничего такого. Честно! Вовсе не так.

      Я непроизвольно глянула на фургон «Куклы Порсона». Она сразу же уловила.

      – Ну да… Мы и правда путешествуем вместе. Полагаю, нас с Рупертом объединяет то, что ты могла бы назвать… очень сильной привязанностью друг к другу. Но муж и жена…

      Она меня за идиотку держит, что ли? Не прошло и недели с тех пор, как Даффи читала вслух мне и Фели «Оливера Твиста», и я знала так же верно, как свое имя, что эта женщина, Ниалла, была Нэнси для Билла Сайкса в лице Руперта Порсона. Разве она не поняла, что я заметила грязный синячище на ее руке?

      – Это такое удовольствие – блуждать по Англии с Рупертом. Его узнают повсюду, куда мы приходим, знаешь ли. Не далее чем позавчера, например, мы играли на ярмарке в Селби, и на почте нас опознала полная леди в шляпе с цветами. «Руперт Порсон! – закричала она. – Руперт Порсон пользуется королевской почтой, как другие люди!» – Ниалла засмеялась. – А потом она стала умолять его об автографе. Так всегда, видишь ли. Настояла, чтобы он написал: «С наилучшими пожеланиями от белки Снодди». Когда он так подписывается, он всегда рисует несколько орешков. Она заявила, что это для племянницы, но я-то знаю. Когда путешествуешь так много, развиваешь определенное чутье на такие вещи. Можешь всегда понять.

      Она продолжала щебетать. Если я и дальше буду молчать, не далее как через минуту она признается, какой у нее размер трусиков.

      – Кто-то на «Би-би-си» рассказал Руперту, что двадцать три процента его аудитории – это бездетные домохозяйки. Немало, не так ли? Но в «Волшебном королевстве» есть что-то такое, что удовлетворяет