Отчаянные характеры. Пола Фокс

по рукам. Казалось, все ее мысли были только о том, чтобы одеться.

      Отто лежал на кровати по диагонали, одно колено торчало из-под одеяла. Она быстро расчесала и заколола волосы, потянулась за сумочкой на комоде, потом решила ее оставить, положила ключи от дома в карман. Она достала из шкафа туфли, на цыпочках вышла из комнаты и на одно головокружительное мгновение ощутила какое-то запретное возбуждение.

      Четыре

      Они шли вниз по улице, быстро и тихо, как заговорщики, молчание нарушили, только когда свернули за угол и направились в сторону даунтауна Бруклина.

      – Куда мы идем? – спросил он. – Что в такое время открыто?

      – Я не знаю. Никогда не была здесь в этот час. Ты приехал на метро?

      – Нет, взял такси. Он высадил меня не на том углу, но я был слишком уставший, чтобы спорить. Дошел пешком до вашего дома.

      – Ты сказал Рут, куда едешь?

      – Нет. Я был в кино. Человек в соседнем кресле сказал, что я разговариваю сам с собой. Я ответил ему, чтобы он не перебивал, а он – что я порчу ему единственный выходной. Поэтому я ушел, взял такси и поехал в Бикфордс[8], там полно людей, которые разговаривают сами с собой. Господи! Посмотри на все эти бумажки на тротуарах.

      – Пожалуйста. Не говори со мной про мусор.

      Они дошли до перекрестка. С запада, надвигаясь на них с гулким стуком и механическим скрежетом, несся автобус. Он проехал на красный. Водитель сидел, сгорбившись и обхватив руль руками, его кисти свисали вниз, как бумажные. В салоне была только одна пассажирка, пожилая женщина с ослепительно белыми волосами. Она выглядела одновременно величественно и бессмысленно.

      – О чем она думает? – спросила Софи.

      – Ни о чем. Она спит.

      Загорелся зеленый, потом опять красный. Вокруг шуршала мятая упаковочная бумага и газеты. В конце квартала у окон забегаловки стояли несколько вялых фигур. Приблизившись, Софи увидела внутри двух мужчин, которые двигались довольно бодро, ополаскивая грубые белые чашки и начищая гриль. Люди снаружи просто стояли и смотрели. На другой стороне улицы, возле выхода из метро, толстый смуглый коротыш в маленькой черной шляпе уставился вниз на ливневку. Из-за неподвижности он походил на беженца, который доехал, докуда смог, а теперь не знает, что делать.

      – Они сейчас закроются, – сказал Чарли.

      Первоначальное воодушевление покинуло Софи. Охватила тревога. Вся левая рука болела. Возбуждение от контраста между ее прежней спокойной дружбой с Чарли как жены его делового партнера – ни вопросов, ни ответов – и нынешней ситуацией; от мысли о том, что Отто спит и знать ничего не знает, мысли, которая и вытолкнула ее из дома, – исчезло. Теперь всё это напоминало тягостный разговор гостей в тот поздний час, когда больше нечего сказать и ничего не осталось, кроме пепла в камине, посуды в раковине, сквозняка в комнате, возращения к обычной отчужденности.

8

Бикфордс – сеть ресторанов-кафетериев, популярная в Нью-Йорке в 1920–1970-е годы.