Алиса не боится, или Амазонка и Тимфок. Игорь Агафонов

голос, достаточно приятный по тембру и, если не вполне трезвый, то в ту самую в меру, когда претендент на руку и сердце раскован на язык и готов изображать изысканного… ну, скажем, обожателя женских прелестей:

      – О! Ноги! – И притоп, и прихлоп при этом, как кнутом по лопухам. – Привет, длинноногая.

      «Ладно, хоть не корова…» – Алиса открывает глаза. Перед ней переминается парень с крупными кистями рук, напоминающие клешни, и пошевеливаются они у него, точно намерены сцапать либо перекусить добычу пополам. И парень этот, слегка поклонившись (и клешни качнулись из стороны в сторону), говорит достаточно опять развязно, но внятно и проникновенно:

      – Разрешите па-аз-знакомиться, гражданка краля.

      И, не спуская глаз с «крали», бочком присаживается на край скамьи, убирает под себя свои не промываемые ручищи (токарь, слесарь?). Алиса подымает дужками белёсые бровки:

      – А чего надо-то?

      Парень пожимает плечами, облизывает губы:

      – Да вот, не климатит чего-то.

      – На жизнь пожаловаться некому?

      – Ну… где-то так.

      И вдруг выпаливает:

      – Пойдёшь за меня? – и сам пугается, откидывается корпусом, будто от неминуемой пощёчины: глаза округляются и слегка шалеют… но присутствует в этой пантомиме и нечто напускное – хитренькое, лукаво-игривое.

      Алисе по темечку вроде как обушком – тюк («Сла-авненько, блямц…»): яркой вспышкой сон ей под нынешнее утро выпорхнул из недр памяти – в день и час своего рождения, на двадцать первый годок перещёлкнуло, точно в часах с кукушкой – чпок-пок распахнулось окошечко, и птица-синица высунула перламутровый носик: ку-ку, ку-ку!.. Вернее: чвик-чирик-вик! И в этом светлом сне: пред ясным взором – жёлтая песчаная пустошь, вширь и вдаль расстилается, и по жёлтому, значит, песочку ковыляет скорпион с загнутым кверху хвостиком, приближается к маленькому рачку, поднявшему над головкой свою клешню-лапку, поувесистей которая, – не то в защиту, не то в приветствии…

      Алиса, вытягивая из себя слово за словом:

      – А ты… случайно, парниша… не рак… по гороскопу?

      Парень прищуривается: припоминаю, мол, – ракообразный я, да. Или подладиться под тональность незнакомки желает?

      – Д-да. Как догадалась?

      – Неважно.

      – Так чего… пойдёшь? Щас сразу с мамулей помирю… сь… познакомлю.

      – Вот так блямц, ей-ей! И сразу в загс?

      – А чё!

      – Да ничё себе! – И звонкий рассыпала смех. И сжав ладонь в кулачок, взмахнула им решительно: – А пойдём! Помен-дель-соним!

      И вскочила со скамьи, цокнула каблучком по плитке тротуарной:

      – Как тебя там?..

      Парень огорошено – снизу вверх глядя, недоверчиво:

      – Вик-тор.

      И медленно, ошеломлённо выпрямляется. И оказывается, что, откуда ни возьмись свалившийся жених, – на полголовы ниже невесты… ну, на треть точно! Тут же Алиса нашлась и весело заметила (себе самой): «Как там матушка