Золото Ван-Чина. Премия имени Ф. М. Достоевского. Григорий Корюкин

оптимистка?

      – Я женщина, которой еще никто не испортил жизнь.

      На контактах интрузивных пород отчетливо проявлялись глубинные тектонические нарушения, за которыми Вера обнаружила зону распространения метаморфических пород – метасамотитов, с тонкими прожилками березитов. Она обрадовалась, потому что с березитами обычно связаны золоторудные следы и вкрапления. Она зарисовала обнажение. Отобрала пробы.

      Вера смотрела со скалы вниз. На лагерь, в котором копошились люди. На горящий костер. На серые палатки, накрытые пологами. На унылый лес. Великое множество деревьев от горизонта до горизонта. И на ее нахлынула грусть. Ей вдруг стало себя жалко.

      Она вспомнила маму. И ее несогласие с выбором профессии геолога.

      «Доченька! Милая! Подумай о себе. Пока молодая – все интересно. А потом? Семья, дети – какие могут быть командировки в поле? Пожалей себя. Ты у меня красавица. Тебе звездочкой быть на небе. А не кротихой всю жизнь ковыряться в земле. Разве это профессия для миловидной девушки?»

      Вера посмотрела на себя, как на миловидную девушку, и ужаснулась – к ее куртке прицепилось десятки клещей, которые как кровожадные маньяки ползли по одежде в поисках голых участков тела. Ей стало мерзко!

      Она стала быстро спускаться к реке. На скалистых скатах деревьев почти не было. Зато многочисленные кусты хлестали на отмажь по лицу. А влажный мох под ногами скользил и не держал. Несколько раз Вера падала, ухватившись за ветки кустов и катилась на спине стремительно вниз. Рюкзак с пробами больно колошматил ее по голове. Наконец она вышла к реке. Перешла по каменистым валунам русло реки. Взобралась на террасу и стала счищать с себя клещей. Клещи вцепились в куртку намертво. Вера брезгливо сбрасывала их в воду. Настроение было омерзительно-гадкое. Слезы подступили к глазам.

      Солнце уже склонялось к горизонту. Тайга затихала. Лишь последние лучики солнца ослепляли макушки деревьев. Река погасла и умиротворилась. Тонкая беловатая пена кружилась в водоворотах. Повеяло сыростью. От дыма костра лагеря воздух казался белесым.

      Я спешил в лагерь. Темная тропинка по растаявшему снегу вела меня к палаткам. Вера сидела на рюкзаке и печально смотрела на бегущую воду.

      – Вера, привет! Ты что здесь сидишь? Пошли ужинать.

      Я присел рядом на камне и заметил, что Вера плачет.

      – Вера, что случилось? Тебя кто-то обидел?

      – Григорий, скажи мне. Я неудачница. У меня ничего не получается. Нет здесь золота. Одни никчемные следы. Это я во всем виновата. Я – автор проекта, и мне придется отвечать. Нельзя было проектировать работы, основываясь на 3—4 весовые пробы предыдущих геологов. Мне очень страшно и обидно.

      Вера походила на заплаканную девочку, невзначай разбившую любимый сервиз. Она смахнула слезинку с лица.

      – Брось себя корить! Ты – прелесть и умница!

      В лагере заголосила рында. Ее призывной