Золото Ван-Чина. Премия имени Ф. М. Достоевского. Григорий Корюкин

повезло, автобус уже стоял на остановке. И я поехал навстречу своему новому делу. Мы проехали где-то минут 45. Бульдозеры и трейлеры я увидел сразу и попросил остановиться около машин.

      Водители еще спали. Пришлось их разбудить. Бульдозерами управляли молодые пареньки из Новицкой партии: Сергей и Иван. Они походили на двух взъерошенных беспризорников, но в глазах ребят светился азарт и желание проложить дорогу сквозь тайгу. О ребятах бульдозеристах я слышал давно. Они прославились тем, что устроили ралли на бульдозерах Т-150: кто первым на бульдозере достигнет вершины горы Чандолаз, высотой 760 метров. Но восхождение на бульдозерах на вершину Чандолаз закончилось безрезультатно, так как внезапно появился начальник партии и матерно прервал этот чемпионат. Однако до середины горы они залезли на предельной для бульдозеров скорости.

      Мы сели в машины и с большим грохотом и лязгом двинулись в путь. В начале пути дорога была сносная. Мы преодолели ее как по маслу. Но дальше начинались горы. Я двигался с топором впереди машин и делал на стволах деревьев зарубки. Бульдозеры шли за мной и срывали огромными ковшами все деревья вместе с корнями. Один бульдозер работал как корчеватель и формирователь дороги. Второй – как чистильщик и окончательно проглаживал путь. Так мы двигались вверх до начала перевала. От перевала надо было начать крутить серпантины. Но склоны были достаточно крутые, и мне приходилось делать дорожные карманы на поворотах, чтобы грузовики, заезжая на поворот, задом пятились и только потом, повернув машину, направляли ее вверх. Так с горем пополам мы вылезли на перевал. Внизу вместо серпантинов виднелись острые угловые повороты.

      «Да! Шофера на грузовых машинах будут сильно меня материть!» – подумал я.

      Но я сделал все, что было в моих силах.

      Вокруг на перевале от края до края синела тайга. Она походила на огромное зеленое море. От такого мощного необъятного простора ликовала душа. Я чувствовал, как разливается во мне восторженность и счастье. Я захлебывался воздухом молодой смолистой хвои с маленькими зелеными шишками и был на седьмом небе от того, что бог подарил мне профессию геолога.

      С гор дыхнул на нас холодный ветер. И елки торжественно закачались. Где-то прокричала ночная птица. Ей ответил гон какого-то зверя.

      Ребята-водители развели костер. Поставили палатку. Кипела вода в котелке. И первые звезды варились в кипящем чае.

      – Ребята! Меня волнует один вопрос: водители из экспедиции смогут проехать по нашей дороге? – спросил я у бульдозеристов. – А то весь труд наш напрасен. В экспедиции водители – ассы. Они по более сложным дорогам ездят. Но материться будут!

      – Ты не волнуйся. Мы за дорогу отвечаем, – смеясь, ответили они.

      Я смотрел в даль, где сверкали звезды, и наша дорога бежала вверх черной изгибающееся полоской.

      «Дорога! Дорога! Идет, как до самой далекой звезды…» – вспомнил я студенческую песню.

      Водители ушли спать в кабины бульдозеров.