Полночь: 12:09. Ольга Дорош

он на зоне сидит, срок отбывает, да и со мной не разговаривает.

      На этом моменте она глухо заплакала, а я украдкой посмотрела на Марию.

      – Но это потому, что он хороший. Он хороший человек, а я плохая. Я во всем виновата. У нас должен был родиться ребенок, но у меня обнаружилась внематочная беременность и я сделала аборт, а ему не сказала… Не сказала о ребенке. – Она снова зарыдала, завыла как брошенный пес. – Я так себя ненавижууууу! Ну а что я должна была делать?!

      Тетя Наталья отпила кофе и прикурила третью за час сигарету. Я снова взглянула на Марию. Мой взгляд как бы намекал на то, что пока с этим что–то делать.

      К моему огромному облегчению Мария понимала меня без слов. Она встала и подошла к тетке.

      – Тёть Наташ, мы пойдем немного пройдемся.

      – Да–да, конечно. – Она шмыгнула носом и отпив кофе крикнула в коридор. – Любаааа! Идем ко мне, перекинемся в картишки!

      Покидая накуренную комнату, я думала о том, что не хочу превратиться в такую тетю Наташу. Но реальность такова, что вся моя жизнь стремилась именно в эту пропасть.

      В клуб нас конечно же никто не пустил. И как только я не упрашивала охранника, даже попробовала на нем свою фирменную улыбку, за которую всегда получала желаемое. Его отказ пустить нас зародил сомнение в моем желании продолжать дальше наше приключение, но Мария сегодня была в ударе.

      Да и почему бы нет. За руку рядом с ней шел тот самый парнишка с первого ряда. Не смотря на мое предостережение он все же пришел. Да и не удивительно! Кто же пройдет мимо Мари!

      Он представился Алимом. В переводе с казахского это что-то значило. Я хотела уточнить, что именно, но не могла, так как подруга буквально не слазила с него. Он тоже не мог оторвать взгляд от нее, а ей кажется только это и было нужно. Они совершенно не замечали ничего вокруг. Мария смеялась над всеми его шутками, он не замечал ее огромных кроссовок и облезлой куртки.

      Мы шли по пустому заснеженному парку. Алим держал за руку Марию. Я шла следом за ними. Дорожка была широкая, но я все равно продолжала идти позади. В какой-то момент моя нога поскользнулась на мокром, заледеневшем снегу, но на землю я не упала. Меня подхватили чьи–то сильные руки. Я подняла глаза и встретилась с черными, как ночь, глазами Алима. Мария шла, так и не заметив его отсутствие.

      – Осторожнее, маленькая амиго, тут очень скользко.

      – Хорошо, – только и смогла прошептать я.

      Алим повернулся, чтобы догнать Марию, но я спросила его:

      – Почему “маленькая амиго”, Алим? Ты – испанец?

      Он засмеялся.

      – Моя мать родом из Мексики. Это последняя ее фраза. Она умерла.

      Я охнула, прикрыв рот рукой.

      – Прости, я не хотела тебя обидеть. Это так… Такое обычно не говорят первой встречной девчонке.

      – Ты никогда не сможешь меня обидеть, смелая маленькая амиго. Да и мы с тобой уже познакомились. Помнишь, после лекции? Прости за тот некрасивый инцидент. Я не думаю, что новая куртка или вылинявшие джинсы