Художник и его окружение. Селим Ялкут

сфер астрального, ментального и финансового влияний.

      Представим себе, что поиски истины велись и на Верином дворе. Как-то днем, когда ее не было дома, в дверь позвонили и перед Лилей Александровной явилась дама с крупным властным лицом, застывшим до неподвижности камня.

      – Здравствуйте. – Сказала дама и попыталась улыбнуться, от чего величественные черты дрогнули и задвигались, как горные склоны от подземного толчка. – Это вы здесь живете? Выезжать не собираетесь?

      Есть лица, которым улыбка противопоказана. Это, по крайней мере, честно. Глаза смотрели испытующе.

      – Нет. – Удивилась Лиля Александровна. – А почему?..

      – Сейчас многие выезжают. – Лицо посетительницы, отулы-бавшись, заново окаменело.

      – Нет, не собираемся. – Во рту Лили Александровны стояла противная сухость. Вера была права, пришла пора проверить сахар.

      – Может, куда-нибудь? В этом районе. Или квартиру на массиве. Ближе к природе.

      – Нет, не хотим. Я всю жизнь здесь прожила.

      – Жизнь долгая. – Сообщила гостья. – Можно не одну квартиру сменить. Пожилым на окраине лучше.

      – Но зачем?

      – Нам нужно ваше помещение. Мы из кооператива. Будем расширяться. Ваше помещение нас устраивает.

      – Но оно и нас устраивает.

      – Мы вас не обидим. – Пообещала посетительница. – Мы обещаем улучшение. С исполкомом договоримся, грузчиков дадим и переедете потихоньку. – Теперь, когда разговор принял деловой характер, лицо гости даже смягчилось, если сравнить с минералами твердых пород.

      – Нет. – Отрезала Лиля Александровна, отвергая любую возможность соглашения. – Даже если дочь согласится, я все равно не уеду.

      – Не нужно упрямиться. Видите, сколько народа к нам ходит. Всем нужно помочь. Что же мы с вами из эгоизма людей на улице оставим? – Дама повела рукой в сторону флигеля. Там, действительно, разгуливали.

      – Но я здесь живу. – Лиля Александровна растерялась. Так до конца и не привыкла за долгую жизнь.

      – Я знаю, что живете. – Дама говорила убедительно и даже как-то педагогически. – Но нельзя же думать только о себе. Нужно думать о людях. О людях.

      – Вот, вы и думайте.

      – Мы думаем. – Дама тяжело вздохнула. – Мы думаем. А вот вы не хотите. Притом, что мы полностью понимаем ваше положение и хотим помочь. – Дама приняла очень строгий вид. Терпение ее истощилось, говорить больше было не о чем.

      – Я еще зайду.

      – Не нужно. – Лиля Александровна нервничала. Во рту стоял сухой жар.

      – Подумайте. И вы согласитесь. – Последние слова вышли медленно и внятно. – Поверьте, это в ваших интересах. Чтобы потом не жалеть.

      К тому времени, как пришла Вера, Лиля Александровна выпила два стакана воды и, махнув на все рукой, принялась за сладкий чай. Открытая сахарница говорила сама за себя. Сначала Лиля Александровна отмалчивалась, но решила, что и дочери неприятного разговора не