Архивы Дрездена: Кровавые ритуалы. Барабаны зомби. Джим Батчер

чтобы ваши да вас не любили! Поплачьтесь мне в жилетку!

      – Смейтесь, смейтесь, – буркнул я. – Как его зовут?

      – Артуро Геноса. Он кинопродюсер. Основал новую компанию.

      – Он-то сам подозревает что-нибудь такое?

      – Вроде бы да. Он, вообще-то, нормальный, но здорово суеверен.

      – Почему вам хотелось бы, чтобы он обратился ко мне?

      – Ему нужна ваша помощь, Гарри. Если ему не помочь, сомневаюсь, что он доживет до следующей недели.

      Я нахмурился:

      – Энтропийные проклятия – дело опасное, даже когда они действуют узконаправленно. А тем более когда лупят наудачу, как эти. Пытаясь отразить их, я буду рисковать своей задницей.

      – Я для вас тоже рисковал.

      С минуту я обдумывал все это.

      – Ладно, – сказал я наконец. – Ваша взяла.

      – Я, кстати, с вас за это денег не просил.

      – Ладно, – повторил я. – Я поговорю с ним. Но никаких гарантий. Только если я возьмусь за дело, вам придется приплатить мне за это – поверх того, на что раскошелится этот ваш Артуро.

      – Вот, значит, как вы возвращаете долги.

      Я пожал плечами:

      – Не хотите – вылезайте из моей машины.

      Он покачал головой:

      – Идет. Получите вдвойне.

      – Нет, – сказал я. – Я не про деньги.

      Он выгнул бровь и уставился на меня поверх своих пижонских очков.

      – Я хочу знать почему, – продолжал я. – Хочу знать, почему вы мне помогали. Если я возьмусь за дело, вы должны мне об этом рассказать.

      – Вы же мне все равно не поверите.

      – Я назвал условия. Хотите – принимайте, хотите – нет.

      Томас нахмурился, и несколько минут мы ехали молча.

      – Хорошо, – сказал он. – Заметано.

      – Отлично, – кивнул я. – По рукам?

      Пальцы его показались мне ужасно холодными.

      Глава 2

      Мы приехали в аэропорт О’Хара. Я встретился с братом Ваном в часовне международного терминала. Это был невысокий жилистый азиат в просторном балахоне цвета заходящего солнца. Лысая голова блестела, как бильярдный шар, мешая точно определить возраст, впрочем, к уголкам глаз и губ сбегались морщинки, как это бывает у людей, которые часто улыбаются.

      – Мисс сэр Дрезден, – просиял он, когда я вошел, держа в руках ящик со спящими щенками. – Наш маленькие собачка подарить вы нам!

      По части английского брат Ван уступал даже мне с моей латынью, а это кое-что да значит, однако мимика не оставляла сомнений в его настроении. Я улыбнулся в ответ и с легким поклоном вручил ему ящик:

      – Мне было приятно.

      Ван принял ящик, очень осторожно поставил его на пол и еще осторожнее стал перебирать его содержимое. Я терпеливо ждал, оглядываясь по сторонам. Маленькая часовня на деле представляла собой обыкновенное пустое помещение, пространство для медитации – чтобы любой верующий, во что бы он там ни верил, мог найти себе место почтить свою веру. В часовне перекрасили стены и постелили