Любовь… Нелюбовь…. Ирина Критская

кукурузнике, старом, потрепанном, дверь была подвязана веревкой и, казалось, стены сквозили, пропуская в себя тусклый северный свет.

      Машка чувствовала, что задумываться о том, как они полетят – не надо. Она вообще страшно боялась высоты, хорошо еще, что папа -инженер самолетчик, успокоил ее перед полетом, что кукурузники не падают – планируют. Поэтому она решила, что закроет глаза и ни на что не будет обращать внимания. Однако, не обращать внимания не получилось, самолетик бросало в ямы, он то падал, как обрубленный, то снова воспарял, и в животе у Машки при этом неприятно ухало. Хорошо, еще не тошнило – а народ вокруг живо доставал пакетики и страдал. Тамаре и Игорю явно было не очень, они опустили головы и болтали ими, как больные куры. Петр дремал, а вот Семен Исаакович с Ольгой весело переговаривались и по очереди хлебали что-то из небольшой фляжечки, закусывая пряником.

      Машка, сладив со своим прыгающим желудком смотрела в крошечное окошко вниз. А там внизу летели снежные просторы тундры – синий и бесконечный снег, лишь кое-где испятнанный редкими кляксами деревень и исчерченный тоненькими прожилками рек. Именно такой, как рассказывал им перед отъездом Зам, рассказывал тихонько, за вечерним чаем – своим глубоким, достающим Машку до глубин души голосом. И летела под крыльями пороша, заметая все, что было у нее ДО…

      Глава 7. Гостиница

      Когда самолет приземлился и открылись скрипучие двери – то снежный вихрь просто ворвался внутрь и на мгновение прервал дыхание. Компания ученых овец неуверенно толклась среди огромного белого поля, которое оказалось аэродромом. Машка даже не представляла себе, что на свете бывают такие аэродромы. Наверное, сверху – это выглядело так – кучка темных точек около серебристого игрушечного самолетика, серый спичечный коробок какого-то здания (потом стало понятно, что это отхожее место – дощатое и дырявое) и длиннющий шест, на котором болтается длинная полосатая колбаса. И все это среди бесконечного белого безмолвия. Этакий сюр. Сон. Или бред. Это потом уже Машка узнала – что колбаса – совсем не колбаса, она имеет гордое название «ветроуловитель». А сразу ей показалось, что это Гулливер забыл свой сачок.

      Вдали виднелись какие-то домики и именно от них, прямо по белому полю несся агрегат. К агрегату было прицеплено что-то еще и только, когда данная система приблизилась, Машка разглядела, что это снегоход и сани. Причем все это мчалось не в одиночестве, сзади виднелся еще один. Аккуратненько затормозив, видно, так, чтобы сани не наскочили на него сзади, водитель красиво соскочил со своего коня и радушно показал на сани. Совершенно околевшие командировочные суетливо распределились на сиденьях, укрылись настоящими шкурами (Машка даже понюхала одну, прямо настоящий волк) и, крепко держась друг за друга помчались в снежном вихре куда-то в неизведанную даль.

      Правда, неизведанное очень быстро и обыденно закончилось, потому что снегоходы затормозили у длинного серого здания, похожего на барак. Над крылечком под покосившимся козырьком