Любовь… Нелюбовь…. Ирина Критская

устоять она не смогла. Повертевшись среди счастливчиков, растаскивающих своё добро, она погладила пухлый теплейший серый пуховик и плотненькую, мягкую дубленку с пушистой окантовкой на огромном капюшоне (свою давнюю и несбыточную мечту), нюхнула «Белый лен» Есте Лаудер, который щедро напрыскала на себя Жаззи (по царски прыскнув и на Машку), и уже было повернула к выходу, как вдруг замерла, как кролик перед удавом. На ступеньках, ведущих на сцену стояли сапоги! Это были не просто сапоги! Это были хрустальные туфли Золушки. Светло-серые, почти белые, на изящном небольшом каблучке, с серебристой строчкой по канту! Машке даже показалось, что она сейчас потеряет сознание, настолько кровь отхлынула от лица. Она осторожно подобралась к сверкающему чуду, не веря своим глазам взяла его в руки и перевернула вверх подошвой. Размер был ее. Если бы не толчея из отоварившихся и счастливых научных работников в дверях, Машка бы точно сапоги эти украла. Засунула бы по одному под широченный белый халат, который ей выдали не по размеру, выскочила на улицу и бежала бы куда глаза глядят. Но хода не было, и она поставила сапожок на место.

      –Мария Владимировна. Хотите я вам отдам свой талон? Я получил лишний, на всякий случай, а жене и одни такие не нужны, она каблуки не любит.

      Машка обернулась, боясь спугнуть голос. Это, наверное, фея, но разве бывают феи-мужчины? За спиной, чуть опираясь на косяк, стоял и улыбался Зам.

      – Берите, не стесняйтесь.

      Машка неуверенно попыталась вытянуть талон у него из сжатых пальцев. Он, шутя, сжал их плотнее, так, что она чуть не порвала тонкую бумагу пополам, а потом отпустил резко, придержав Машку за талию. На талоне стояла цена. Чувствуя, как кровь опять хлынула к щекам, Машка протянула талон Семену Исааковичу.

      –Нет, мне не надо. У меня есть. Очень хорошие сапоги!

      – Если вы, Мария Владимировна, сейчас стеснены в средствах, так я буду вычитать эту сумму из вашей зарплаты постепенно. По пять рублей – вас устроит?

      Машка даже не помнила, каким образом она очутилась около метро, с огромным, невиданным «фирменным» пакетом в руке с надписью «Lana». Тополя уже отпылили, вечер был теплый и ароматный, несмотря на еле ощущающийся тихий дождь. Пахло прибитой пылью, тополиным листом и мокрым асфальтом. И нежные нотки «Белого льна» от Машкиного шарфика звучали точно в тональности московского лета.

      Глава 4. Страничка отчета

      -Лето, а ты сапоги покупаешь! Дорогие, наверное?

      Муж Олег долго разглядывал Машкину покупку, придирчиво ощупывая подкладку, разглаживая кожу, близоруко сощурившись через очки, вглядывался в этикетки.

      – Финские? Ничего себе! А где деньги взяла?

      Машка удивилась, никогда в жизни Олег не противился ее обновкам, наоборот, готов был отдать последнее, только, чтобы жена не страдала от нехватки тряпок. Сам он был большим любителем – новые вещи обожал, только вот жизнь из прижала в последнее время – не до этого было. Она уверена была, что муж обрадуется! А тут такое…

      –Олег, у меня из зарплаты