Птицы в небе. Татьяна Тихонова

над всеми ними, минует залив…

      Продавец из Внеземелья, как и все оттуда, был болтлив. Он сыпал незнакомыми словечками, куражился, крутил в руках чертёж Игнатьева и ухмылялся. Тыкал пальцем с длинным ногтем то в сигарообразное туловище аппарата, то в люльку под ним и спрашивал:

      – Чем будешь накачивать?

      – Воздухом… Нагретым воздухом, – ответил быстро Игнатьев.

      – Лучше газом. Почему тебе не сделать шар? – продавец махнул на парня рукой: – Признайся, ты где-то увидел наши цеппелины и теперь пытаешься меня убедить в том, что придумал эту штуку сам?

      Игнатьев дёрнулся вперед:

      – Где?! Где я мог их увидеть?!

      – В лавке старика Шварца, конечно, или ты будешь утверждать, что не знаешь такого и никогда не был там?

      – Гравюры Шварца не вымысел?! – прошептал растерянно Игнатьев.

      – Гонки на дирижаблях? – расхохотался продавец, с торжествующим видом откидываясь назад. – Значит, ты всё-таки видел их?

      – Гонки на дирижаблях, – повторил Игнатьев, – ты сначала их не так назвал.

      – Дирижабли, вернее, цеппелины с жёстким корпусом выпускал граф Цеппелин.

      – С жёстким корпусом. Значит, ли это…

      – Это значит, что вместо вот этого твоего «шёлк», – внеземелец ткнул пальцем в чертёж, где сбоку баллона была надпись, – будет стоять ваше, не знаю что, мой мальчик. Потому что дюралюминий вы ещё не изобрели. А вот что ты хотел от меня?

      Игнатьев ошарашено молчал. Потом повертел головой и проговорил, уставившись в насмешливые глаза иноземца:

      – Паровой двигатель! Или хотя бы чертёж его, если просьба моя покажется слишком наглой! Я обращался к начальнику депо господину Мельникову, он наотрез отказался помочь, и мне посоветовали обратиться к тебе. Говорят, самые лучшие их привозят от вас, из Внеземелья!

      – Эх, глупыш ты, глупыш… думаешь просто притащить его к вам? – улыбнулся и покачал головой продавец. И подмигнул: – Будет тебе паровой двигатель. Правда, у нас их давно не выпускают, но сделаем! А вот гондолу свою, – и он придвинул чертёж к себе, – раздели надвое, на пассажирскую и мотогондолу, для двигателей. И ещё… Тело дирижабля лучше разделить на отсеки, баллоны, тогда, если один повреждён и спускает газ, то тебя удержит на плаву исправный. Но больше всего мне у тебя понравилась идея о стальной ферме, этого ты не мог увидеть на гравюре Шварца.

      Внеземелец с улыбкой посмотрел на Игнатьева, тот слушал внимательно… И оказался не готов к похвале. Лицо его залилось краской от удовольствия.

      – А ты мне привези чертёж самого-самого цеппелина! – выпалил он.

      – Привезу, – хохотнул продавец и отхлебнул пива, – только вот что ты с ним делать будешь?

      Игнатьев пропустил насмешку мимо ушей и спросил:

      – А гонки на дирижаблях?.. У вас бывают?

      – Всё реже. Мало кто балуется ими теперь.

      Допив пиво, внеземелец заторопился. Забрал все деньги, какие были у Игнатьева, усмехнувшись при этом:

      – На