Мёртвая свадьба. Елена Усачева

край завязки, непонятно откуда взявшееся зелёное пятно и изрядную помятость. Попытался скрутить передник так, чтобы грязь не сразу бросалась в глаза. Но баба Света смотрела не на передник. На Толика. Он нахмурился, пытаясь припомнить, что натворил за последнее время. Вроде бы ничего.

      – Вот, – пихнул он свёрток старухе в руки и отступил.

      – Спасибо передай, – баба Света даже не посмотрела, что взяла. Вдруг перехватила Толика за локоть. – А к тебе у меня будет просьба.

      Толик вздрогнул, такие крепкие пальцы оказались у старухи. Да и вообще вблизи она была какая-то не очень приятная. От неё кисловато пахло старостью. И взгляд был злой. Что она могла у него попросить? Картошку окучить?

      – Девчонок моих как-нибудь познакомь с людьми, – произнесла баба Света. – А то они дома сидят, никуда не ходят.

      От просьбы Толик оторопел. Лучше бы картошку попросили протяпать.

      – Пошли вроде куда-то, – протянул он. – Я их у почты видел.

      – Открытки друзьям в Москву отправляют. А так всё дома и дома. Я-то с детьми не умею. Да и гостей у меня никогда не было. Может, ты с ними поговоришь?

      – А чего дома?

      – Говорят, коров боятся.

      – С чего это?

      – Да кто их, городских, поймёт.

      Баба Света покрутила между пальцами тесьму передника, словно ещё какое задание придумывала.

      – Помогу, – быстро произнёс Толик, отступая к калитке. – Мы как раз сегодня купаться пойдём. А вечером на рыбалку. Они рыбу ловят?

      Баба Света перевела взгляд на Толика, словно хотела спросить: «Ты что, баламошный?» – но сказала другое:

      – Про рыбу не знаю. Может, и ловят.

      – Я им тогда скажу, – заторопился Толик. – Как раз сейчас мимо почты пойду. А то мне бежать пора. Надо воду натаскать. Картошка там…

      Баба Света недовольно поджала губы, сворачивая передник. Показала его Толику.

      – Старшей подарю. А то они какие-то нехозяйственные совсем, – произнесла она. – А ты…

      Толик не стал слушать, рванул к калитке. В нём боролись противоречивые чувства. К странным сёстрам близко подходить не хотелось, тем более куда-то их звать. Малахольные они были, на сычей похожи. Но привести городских в их компанию – это круто. Два дня они тут, а местные девчонки всё кругами ходят. Он же так – раз, и под ручки на пятачок заявится. Толик почесал нос, вспомнил холодный взгляд высокой Иринки и какой-то совершенно пронизывающий – бледной Маринки. И как бледная узнала, что они с Риткой за забором?

      «На нас смотрят…» – мысленно передразнил он новенькую. Раз они всего боятся, то можно сделать так, чтобы их встреча с местными закончилась не дружбой, а враждой. И пускай дальше сидят за своим забором, учатся передники повязывать. Он просьбу бабы Светы выполнит, а за последствия не отвечает.

      Толик вновь обогнул церковь и тут же был пойман матерью.

      – Где тебя носит? – проворчала она. – Полдня прошло, а бочки пустые.

      – Я фартук отдавал, – протянул Толик.

      – Отдал? – Мать