Тонкие повести. Стеклобой/Театральные каверзы/Инглубагла. Сергей Платон

беда, беда. Я же попросить тебя хотел, а тут эта покража. К нам на той неделе профессиональный театр приедет из города. Нужно бы макет для пригласительных сделать, я бы их завтра отсканировал и распечатал принтером. Билетов-то у нас нет, спектакль целевой, типа, от завода, Арамыч всё оплатил. Боюсь, как бы наши «местные жители» бардак бы в зале не устроили. Я маркером места пронумерую и раздам приглашения. Вот и будут как бы билеты. Начеркаешь мне макетик, тем своим шрифтом?

      – Конечно, дядя Юра. Сегодня?

      – Лучше бы сегодня.

      – Хорошо. А как спектакль называется?

      – Сейчас посмотрим, как-то по-дурацки, – медленно вымолвил Юра Петрович, листая страницы пухлого ежедневника, – как-то очень глупо и негармонично. Ага. Нашел. Скотный двор. Комедия. Ну, для комедии оно простительно.

      – Настоящий театр?

      – Да. Говорят, что даже знаменитый. Но я о нем знать ничего не знаю.

      – И я не знаю.

      – Вот и познакомимся с прославленным искусством. Ты придешь?

      – Приду.

      Отрисовав макетик, тусить в гараж к Ивану Кира не пошел, даже не вспомнил о тусовке. Доплелся до дому и рухнул спать, как будто отстоял три ночных смены. В коротком, путаном, сумбурном сне увидел многослойную картину дневных недодуманных образов. Сбивчиво мелькнули созвездия, Наташа, Юра, студия, завод, вокзал, начертание «художник», выполненное его собственным шрифтом, город, мама, люди, лебеди. Какая-то неразбериха, а не сон.

      В обед его разбудили Наталья и Ваня, бесцеремонно вломившись в акварельный полусон реальными новостями. С самого утра они, оказывается, организовали кипучее расследование хищения картины. Преступление было раскрыто! Во всяком случае, оба юных детектива орали о том в один голос.

      – Ну-ка, нарисуй мне схему, что там, на краденой картине у тебя нарисовано! И точные размеры укажи, – сунул Иван сидящему в одеяле, едва продравшему глаза Кириллу авторучку и толстую тетрадь в клетку, – надо точно знать, что это именно она.

      – Вы что, ее уже нашли? А как вы узнали? – поразился Кирилл скоростям следопытов.

      – Плохие новости у нас в Будылино моментом разлетаются. Мне еще вчера все рассказали, – мило хихикнула Наташа, – а утром и Ивашка уже знал.

      – Вставай, давай! Рисуй схему! – потребовал Иван.

      – Какую схему-то?

      – Какой ты трудный! Просыпайся! Что там было нарисовано?

      Кирилл мгновенно набросал основные черты композиции и протянул тетрадку другу.

      – Вот. Только небо там черное и звезды в нем.

      – Понятно, опять лебедь. Почему ты только лебедей рисуешь?

      – Не знаю, пластика красивая.

      – Что в них красивого, не понимаю. Гуси и гуси.

      – Нет, гуси другие.

      – А ты живьем-то лебедей хоть видел?

      – Нет пока.

      – Не видел, а рисуешь. Типа, фантастика, да?

      – Не знаю.

      – Ладно. Где размеры-то?

      – Точно такой же холст, – зевая и мощно