Тонкие повести. Стеклобой/Театральные каверзы/Инглубагла. Сергей Платон

зачарованного взгляда от холста, как бы проснувшись, полушепотом пролопотал потрясенный Юра. – Опять лебедь. Может, и правильно не стал ты учиться. Нечему тебе учиться, парень, только писать и писать. Ты уже художник. У каждого большого художника есть неясная для всех, только ему понятная чокнутость. За нее сначала очень критикуют, а потом именно за нее и любят. Как говорится, за что долбят, за то и наградят. Ты просто «повернут» на лебедях. Оно и славно. Что это за созвездие?

      – Так, просто звезды, – откашлялся Кирилл.

      – Ты что, такое не с натуры написал? – изумился учитель.

      – С натуры только края озера и сопка, небо с отражением выдумал.

      – Но это же какое-то созвездие?

      – Какое?

      – Балда балдой! Послушай, ты, дремучий гений, ты хоть понимаешь, что ты создал? – начинал привычно кричать Петрович. – Завтра утром делаю багет, потом набираю в библиотеке кучу астрономических атласов и в субботу после уроков, всей студией садимся выяснять, что же ты такое намалевал, на что это походит. А не найдем, полезем в интернет. Хорошо?

      – Хорошо.

      – Как назовешь?

      – Я думал: «Звездный лебедь».

      – Нет, не красиво. Это же явно какое-то созвездие. Значит, это слово обязательно должно присутствовать в названии. «Созвездие Медведицы», к примеру. Понимаешь?

      – Понимаю. Но это не медведица.

      – Сам вижу. Вот когда по атласам аналоги пороем, тогда и назовем произведение красиво. Если, конечно, автор возражать не будет. Не станешь возражать?

      – Не, не стану, – неуклюже рассмеялся Кира.

      Весь остаток дня довольный автор шатался по пустынному поселку. Вечером почти уже направился в сторону дома, но зачем-то повернул к плотинке.

      Кирилл не понимал, отчего он так часто ходит на заводскую плотину. Он там попросту сидел и ничего не делал, не думал, не придумывал картинки, честно говоря, даже не любовался и не пробовал запомнить графику и краски закатных панорам. Просто смотрел.

      Медитативное место. Буквально рядом, за спиною, безостановочно стучит и гулко надрывается завод, шумно снуют по десятку дорог и тропинок машины и люди, а здесь – лишь тишина, вода и небо. Наверное, к ним и тянуло.

      На его месте сидела Наташа.

      – Приветики-приветики! – непривычно умиротворенно, очень по-доброму и щедро улыбнулась обыкновенно егозливая, всегда нахальная и резкая девчонка.

      – Привет, – буркнул Кира, еще не разобравшись, смущается он или нет.

      – Какое небушко красивое тут у тебя, – совсем по-маминому тихим вздохом пропела Натаха. – Теперь я поняла, зачем ты сюда ходишь. Час сижу. Насмотришься на небо, а потом рисуешь. Да?

      – Да, – легко соврал Кирилл.

      – Ну, смотри, смотри. Приходи вечером в гараж к Ивашке.

      – Зачем?

      – Просто.

      – Я завтра приду, ладно? Завтра же суббота?

      – Ну да. Приходи. Мы