Потерянная. Гай Юлий Орловский

нет, – проговорила я ему вслед. – Сам, кого хочешь, заклюешь. А для жизни – все небо.

      Легкая занавеска колыхнулась от ветерка, ткань скользнула по локтю, я вздрогнула от нежного прикосновения. Кожа затрепетала, словно ее омыли водами самого чистого родника в мире.

      В дверь уверенно постучали. Я поспешно обернулась и прошлепала босыми ногами до кровати.

      – Войдите, – сказала я четко.

      На пороге возник Лисгард, глаза горят, грудь высоко вздымается, будто бежал через весь Эолум, латы сверкают в свете адуляра.

      Он чуть отдышался и проговорил:

      – Миледи, идемте.

      Я отступила к стене и уперлась спиной в прохладный мрамор. Снова возникло ощущение беспомощности, хотя белокожий, вроде, вызвался защищать.

      Пальцы невольно начали шарить за спиной в поисках оружия, но там лишь холодный камень. Белокожий заметил мое замешательство, но остался невозмутим.

      Я спросила недоверчиво:

      – Это еще куда? Даже грязь отмыть не успела.

      Белокожий картинно закатил глаза и протянул руку.

      – Потом помоетесь, – сказал он быстро. – Нас ждет мой отец. Возможно, он сможет помочь.

      – Не успел привезти, с отцом знакомит, – пробормотала я. – Безумные порядки.

      Он деликатно, но уверенно взял меня за локоть и потащил по коридору, даже запротестовать не успела. Очень захотелось ударить его промеж глаз, чтоб не распускал руки, но одна сейчас в пальцах высокородного, а другой держу юбку, чтоб от широких шагов не задиралась.

      Лисгард почувствовал напряжение, чуть ослабил хватку, но не отпустил.

      Мы несколько раз петляли по заросшим плющами коридорам, пока не вышли в небольшой зал с десятком цветных дверей.

      Я, наконец, высвободилась из цепких пальцев белокожего и прошипела:

      – Ты объяснишь мне что-нибудь? Или так и будешь таскать туда-сюда?

      Лицо Лисгарда вспыхнуло, запоздало дошло – слишком уж старается, учтивость граничит с хамством. Я мысленно одернула себя, даже стыдно стало, что обратила внимание на какую-то там учтивость. Но тут же забыла об этом, списав все на тлетворное влияние Эолума.

      Белокожий сделал шаг назад, руки опустились по швам, смотрит как-то сквозь меня. Я несколько секунд пыталась понять, что не так, пока не заметила, как старательно отводит взгляд от моего полуголого наряда.

      Я развела руками, мол, сам виноват, не дал одежду постирать, не говоря уже о помыться и причесаться.

      Пальцы высокородного нервно задергались, уши оттопырились.

      – Тенадруин очень важный эльф, – начал объяснять он усердно. – Главный казначей Эолума. Все монетные потоки идут под его личным контролем.

      – Серьезно?

      – Да, – подтвердил Лисгард. – За всю историю назначения, в городе запасы казны ни разу не истощались. Кроме того, он младший брат короля. Понимаете?

      Я кивнула, он чуть расслабился.

      – К тому же, Тенадруин мой отец, – добавил белокожий. – Наверняка он что-то знает о таких, как