Три мужа для Кизи. Книга 4. Елена Юрьевна Свительская

внесла таз с водой в дом и, выудив из свёртков тряпку, которой протиралась во время мытья, подвязав подол, стала оттирать пол. Эх, завтра придётся ещё и постирать сходить. И отстираю ли?.. Но, да ладно, скандалов пока не было, люди ко мне пока не цеплялись, а за работой время быстро летело.

      Мохан сначала сидел возле таза – увеличивая завтрашнюю кипу стирки за счёт своих дхоти – и рассказывал, как они отравились ладду в Матхуре. С таким трагизмом, должно быть, Рама должен был рассказывать Хануману, как злобный ракшас Равана похитил его невесту Ситу. Хотя, спустя время, младший муж оглядел кусок отмытого глиняного пола и, заценив неотмытое, оторвал кусок из моей тряпки, когда потянулась промыть, и стал помогать. Полагаю, спины и пониже он задел отнюдь не случайно, да и шёл рядом со мной, вторую светлую линию оттирая. Вскоре меня уже нагнал, хотя я яростно тёрла и начала раньше него.

      Снаружи сыновья Анкера уже принесли новой соломы и вместе с моими старшими мужьями принялись мастерить крышу на замену.

      – Надо стены под крышей отмыть! – решил Мохан. – А то так чернота и останется!

      Я взвизгнула, когда он подхватил меня за бёдра и поднял вверх.

      Но, заслышав грозный топот ног, подняла руку с тряпкой.

      И когда Поллав уже ворвался в дом, то застал нас за делом. Как бы за делом.

      – Не оставлять же копоть под крышей! – серьёзно сказал бинкар, продолжая лапать мои ноги.

      Промолчав, что нам после этого ещё больше одежду стирать. Или не заметил. Эх, мужчины!

      Старший муж шумно выдохнул и вышел.

      – Нет, ничего серьёзного! – соврал он вернувшемуся Анкеру.

      Когда Мохан вздумал меня поцеловать пониже спины, к счастью, сквозь ткань, получил по лицу тряпкой. Но с чёрной полосой поперёк лица только расхохотался. Невыносим!

      Когда я потребовала меня отпустить промыть тряпку, он меня как будто уронил. Но подхватил и рот поцелуем заткнул, мешая кричать. Я едва не сгорела от стыда. Но в дом никто не зашёл. Оставалось только молиться, что крышу они собирали не за окном. Чтоб не разглядели ничего.

      Хотя, когда мы уже отмыли одну стену сверху, а он – уронил меня уже третий раз, я уже смогла не закричать. И когда он обнял моё лицо чёрными руками, смирилась, зажмурившись. Он прижал меня к стене спиной – ещё больше стирать – и накрыл мой рот жадным поцелуем.

      У меня ноги ослабели. Если б не стена – упала бы. А он продолжал меня целовать и ласкать мою спину и бёдра, и выше… но там вроде и так стирать…

      А когда он, опустившись на колени, поцеловал полоску обнажённой кожи над юбкой, я обо всём забыла, почувствовав жар в животе. Он, цапнув меня, уложил на колени, потянулся к моим губам.

      Отрезвило нас шуршание будущей крыши у основания стены: похоже, её уже приготовились поднимать.

      – Вы всё там? – в дом заглянул Поллав, обсыпанный клочками соломы.

      Но мы уже серьёзно стену снизу протирали. Глаза пряча.

      Глава семьи оглядел только одну протёртую сверху стену. Нас, сильно почерневших. Вздохнул. Едва слышно пообещал:

      – Убью!

      И