Собор у моря. Ильдефонсо Фальконес

очутился недалеко от большой площади, заполненной людьми.

      Арнау знал эту площадь. Однажды он был здесь с отцом.

      – Это площадь Блат, – сказал ему отец, – центр Барселоны. Видишь этот камень посередине площади? – (Арнау проследил за рукой отца.) – Этот камень означает, что отсюда город начинает делиться на кварталы: Морской, Фраменорс, Дел-Пи и Салада – он же Сант-Пере.

      Он добрался до площади по улице торговцев шелком и остановился перед воротами замка викария. Арнау попытался разглядеть в толпе своего нового приятеля, но люди, заполонившие площадь, мешали ему. С одной стороны портала находилась главная городская скотобойня, а с другой – несколько прилавков, на которых продавали выпеченный хлеб. Арнау решил поискать малыша между каменными столами, расположенными с обеих сторон площади.

      Всюду суетились горожане.

      – Это рынок пшеницы, – объяснял ему Бернат, когда они гуляли здесь. – Вон на тех прилавках продают пшеницу городские перекупщики и лавочники, а напротив, на других прилавках, зерном торгуют крестьяне, которые приезжают в город, чтобы продать собранный урожай…

      Арнау никак не мог высмотреть оборвыша, который привел его сюда. Его не было среди людей, которые торговались, покупая пшеницу.

      Пока Арнау стоял перед Главными воротами, пытаясь разглядеть в толпе мальчика, его оттолкнули люди, которые пытались заехать на площадь. Он попробовал увернуться от них, вплотную прижавшись к прилавкам торговцев хлебом, но как только его спина коснулась прилавка, ему сразу же отпустили подзатыльник.

      – Пошел отсюда, молокосос! – крикнул торговец.

      Арнау снова оказался в толпе, в окружении кричащих людей, которые несли на плечах мешки с зерном, не замечая ничего вокруг. Мальчик не знал, куда идти, и, пинаемый со всех сторон, растерялся…

      У Арнау уже начала кружиться голова, когда из ниоткуда перед ним вновь появилась озорная грязная мордашка мальчугана, за которым он гнался через всю Барселону.

      – Чего ты здесь стоишь? – спросил малыш, повышая голос, чтобы Арнау услышал его.

      Арнау ничего не ответил.

      На этот раз он крепко схватил нового знакомого за рубашку, и они вместе пробрались через всю площадь до улицы Бокерия. Затем мальчики очутились в квартале котельщиков, в маленьких улочках которого стоял стук молотков по меди и железу. Теперь они не бежали; Арнау, едва дыша, вцепился в рукав мальца и заставил своего шустрого проводника-оборванца замедлить шаг.

      – Вот мой дом, – сказал наконец малыш, махнув рукой в сторону приземистого одноэтажного строения. Перед дверью стоял стол, заставленный медными котлами всевозможных размеров; за столом работал крупный мужчина, даже не посмотревший на них. – Это был мой отец, – добавил мальчик, когда они прошли вдоль фасада дома.

      Они поднялись по улочке вверх и обогнули небольшие постройки, за которыми открывался фруктовый сад, прилегающий к тыльной стороне дома нового знакомого. Малыш ловко взобрался на глиняную стену, окружавшую сад, и обернулся, давая знак, чтобы Арнау последовал его примеру.

      – Зачем?..

      – Залазь! –