Икона из скита. Александр Бабин

воровства. Да и зачем оно нам это золото, в твоем лагере всеми делами зэки рулят. А у них свои законы – кто слабее на том и едут. Оказывается, я и виноват, даже обидно слышать. Если и в чем-то виноват, то доверился своему окружению, тебе стуканули, а так бы сбежал, как вы русские любите говорить – ищи ветра в поле.

      – До первой сосны сбежал бы. В тайге не убежишь, летом мошкара, зимой волки, это тебе не Германия с гладкими дорогами и тропками. В сибирской тайге буреломы и болото на тысячи километров.

      Курт смело ответил:

      – А нам, немцам, терять нечего, все равно в лагере сгнием, кто нас домой отпустит.

      – Это ты, верно, мыслишь, кто вас, фашистов, отпустит. Не шли бы воевать с русскими, живыми остались. Сидели бы дома на печи в обнимку с фрау. Так нет, захотелось приключений поискать в России, сейчас вы их получили. Радуйтесь, что к стенке не поставили, а то бы сейчас кормили русских червяков.

      Курт ехидно улыбнулся:

      – Так и ты, начальник, не по доброй воле в лагере служишь. Вместе с зэками мотаешь срок, только что погоны носишь, разница небольшая. А жизни тут нет – каторга. Из культурных заведений почта да ларек с водкой. Еще нужно посмотреть, кто из нас отбывает срок.

      Начальник призадумался, решая, что ответить. А Гитлер смело разговаривает, сомнения берут, а не агент ли он особиста, тогда его план так и останется планом – не быть ему хозяином жизни. Пауза с молчанием затянулась, надо ему ответить, человек он умный, на мякине его не проведешь. Выдает себя за простака, но и он не лыком шит, психологию зэков изучил, как пять своих пальцев – веры им нет:

      – А ты, Курт, прав, голова у тебя варит.

      – Так я в германской армии по должности был тебя выше – никак оберфюрер СС.

      – Читал, читал твою биографию, воевал ты достойно, настоящий офицер германской армии. Полная грудь орденов. Хочу тебя обрадовать! – сказал с подтекстом. – Недавно из Москвы пришла бумага, гости пожалуют по твою душу. Наверно, последние деньки на этом свете доживаешь. Меня всегда интересовал вопрос, как тебя чекисты еще не расстреляли, видать, берегут для дел государственных.

      Курт, не подавая вида, что новость о приезде гостей его расстроила, ровно ответил:

      – Мне такие же слова зэки говорят, отвечаю прямо в глаза: «работаю» на НКВД, пока моим словам «верят». Ложусь спать, а сам думаю: а доживу ли до утра? Свои же немцы придушат, винят, что мы, сотрудники СС, развязали войну, про блатных вообще не говорю – волком смотрят. Одно спасает, знают, что с тобой дела темные ворочаю. А так бы давно придушили и прикопали в лесочке.

      Начальник серьезным голосом сказал:

      – Так насчет блатных, чтобы был в курсе. Я с законником переговорил, он тоже готовится. Без него нам свой план не осуществить, знает много, придется с собой брать, заодно и его подельника.

      Курт от слов начальника аж привстал:

      – Так он, выйдя из лагеря, первое, что сделает, нас поставит на нож и золото заберет. А его не килограмм, на всю жизнь хватит, детям и внукам достанется. Не боишься, что такое произойдет?