Как взрыв сверхновой. Эмиль Вейцман

пройдет».

      Африкантов снова откинулся в кресле, испытующе посмотрел на своего собеседника и задумчиво протянул концовку библейского изречения:

      – И это пройдет… Такова жизнь… Вы, конечно, знаете, сударь, кому принадлежит это изречение?

      – Знаю, Иван Петрович, знаю. Его приписывают царю Соломону. Оно якобы было начертано на его кольце…

      2

      Павел Николаевич Голицын повертел в руках своих перстень и неожиданно надел его на безымянный палец правой руки. Александр Михайлович Лифшиц (он сидел в глубоком кресле рядом со столом завлаба), сам того не желая, залюбовался холеной рукою, украшенной древней драгоценностью.

      – Электрум! – произнес Голицын. Надо было слышать это «электрум». Наверное, с таким же благоговением он называл имена своих пращуров —

      российских вельмож, знаменитых и малоизвестных. – Электрум!.. Значит, согласно мнению уважаемого Ивана Петровича перстень был сработан во времена царствования царя Соломона?

      – Возможно, еще при царе Давиде. Но надпись на перстне относится к эпохе его сына.

      – Александр Михайлович, Вы не допускаете, что этот самый перстень украшал руку библейского мудреца? – лицо биофизика приняло серьезно-шутливое выражение. – Скажите, в Вашей семье не сохранилось какого-нибудь предания об этом кольце?

      Лифшиц оживился:

      – Сохранилось… Мой дедушка, умирая, подарил драгоценность мне и рассказал про семейное предание. Про царя Соломона речи, правда, не было, но с перстнем связана какая-то тайна.

      Александр Михайлович внезапно замолчал и вроде бы смутился.

      – Продолжайте, Александр Михайлович, продолжайте. Что это Вы вдруг смутились?

      – Да знаете… Мне сегодня явился во сне покойный дед… Он поведал… Тайна перстня скоро раскроется. Срок наступил.

      – А почему Вы к профессору Африкантову вдруг обратились с Вашим кольцом?

      – Да как Вам сказать… Ну представьте, дома у Вас картина висит. Прекрасная картина. А кто автор ее, неизвестно. Во всяком случае его подписи на картине нет. То ли оригинал, то ли копия. Короче, надо к специалисту обращаться, чтобы помог разобраться в ценности картины. Так и с кольцом этим. Сначала я по ювелирам походил, а потом понял – не к ним следовало обращаться. Вот и пришел к профессору Африкантову.

      – Резонно. А все-таки интересно, что Вам ювелиры говорили?

      – В основном следующее. Камешек настоящий. Рубин-балэ. Высшего сорта. Относительно металла единого мнения не наблюдалось. Но сходились в одном – какой-то сплав на основе золота. Ну а насчет времени изготовления – полная неопределенность. Но все признавали – очень старая работа. И не русская.

      Голицын снял перстень с пальца, положил кольцо на стол и сказал:

      – Александр Михайлович! Я сейчас задам Вам вопрос. Он может показаться Вам странным, особенно в устах ученого. Но Вы не удивляйтесь. Это вполне серьезный вопрос.

      – Слушаю.

      – Под