Лучшие люди города. Катерина Кожевина

это мы так Южно-Сахалинск называем.

      Лена рассказала в общих чертах о своей одиссее на вездеходе.

      – И мы на Коле ехали, он как дал гари, у меня чуть челюсть не отвалилась.

      Выяснилось, что обе жили раньше в Южно-Сахалинске и работали в местном филиале «Нефтепромрезерва».

      – А семьи ваши там остались?

      – Угу. У меня дочь взрослая уже, хоть мужиков и жалко было оставлять.

      – Да, Маринка у нас мать троих мужей, со всеми в разводе. Я тоже своего на хозяйстве оставила и деток. Сыну десять, дочке семь. Но мама там за ними приглядывать должна.

      – Не скучаете?

      – Скучаю сильно, но деньги-то хорошие. По пятницам буду домой ездить.

      – А с собой взять не хотели?

      – Нет, даже мысли не было. А что им тут делать? Дыра. Торговых центров нет, а куда их водить на выходных?

      Глава 5

      Лена допила чай и попрощалась. Сегодня у нее особая встреча, назначенная еще на «большой земле», – знакомство с главой района. По дороге в администрацию Лена наконец начала встречать людей на улицах. Но все они, как и посетители магазина «Магнат», таращились на нее в упор, нисколько не стесняясь. Лена не понимала, чем вызывает столько внимания, – может, все дело в твидовом пальто или в яркой сумке. Лучше бы в Москве ее оставила. Но почему-то казалось, что дело вовсе не в одежде. Будь она хоть в ватнике и галошах или под плащом-невидимкой, ее все равно раскусили бы – чужая идет. Она двигалась стремительно, тревожно, обгоняя прохожих, как моторный катер – весельные лодки.

      Лена вышла к главной площади и увидела издалека человек тридцать, столпившихся у серебристого памятника Ильичу. Сначала она решила, что это какой-то митинг или концерт, но, подойдя ближе, поняла, что представление больше напоминает цирковой номер. По клочковатому газону напротив администрации скакали овцы, а за ними по этому же газону, буксуя и переворачивая дерн, гонялся полицейский уазик. Со стороны пассажирского сиденья из окна торчал громкоговоритель и вещал: «Гражданин Ким! Немедленно загоните свое имущество в грузовик! Вы нарушаете общественный порядок!» Овцы выбегали на дорогу, провоцируя, возможно, первую автомобильную пробку. Публика вокруг Ленина потешалась. «Гражданин Ким! Вы ответите за порчу зеленых насаждений!» Недалеко от клумбы с пожухшими бархатцами стоял припаркованный фургон, на котором, скорее всего, и привезли десяток шерстяных нарушителей. Рядом в болотных сапогах и клетчатой рубашке курил невысокий кореец. «Нам придется применить боевое оружие! Слышите?» Ким сплюнул сигарету, загасил ее носком сапога и за минуту с помощью длинного прута согнал овец к машине. Из кабины выскользнул паренек и помог перекинуть их в кузов, как мешки с картошкой, а потом запрыгнул сам. Двое полицейских хлопнули дверями уазика и вплотную подошли к корейцу. Один все еще не мог расстаться с громкоговорителем.

      – Гражданин Ким, вы опять за свое. Придется выписать штраф. Порча газона – это, знаете ли…

      – Да выписывай. Хоть завыписывайся.