Лучшие люди города. Катерина Кожевина

девушке.

      – Это их просто раздавит. А отец… Нет, он точно не поймет.

      – И на что ты надеешься – что они ничего не узнáют до конца жизни?

      – Ну, в Норильске все живут на десять лет меньше.

      – Эжен!

      – Просто к слову пришлось. Короче, ты мне поможешь или нет?

      Через день они встретились на застекленной веранде итальянского ресторана. На улице стоял уверенный плюс. Эжен стряхнул напряженное выражение лица и приобнял Лену за плечи. К ним приближался человек в норковой шапке и в куртке, тоже отороченной мехом. Он крепко пожал руку сыну и протянул Лене внушительный букет красных роз. Ей стало не по себе. Куропаткин выглядел значительно старше своих пятидесяти двух лет, с курчавой седой шевелюрой цвета топленого молока. Он небрежно взял меню и громко, так что люди за соседними столиками обернулись, сказал:

      – Ну, выбирайте, что хотите. Папа с Севера приехал.

      Его неловкая демонстрация достатка показалась Лене трогательной. Разговор завязался, на удивление, легко. Куропаткины смеялись и болтали о жизни в Норильске. О канатах, которые натягивают между домами, чтобы людей не сносило ветром, о северном сиянии, о газовых тучах и черном снеге. А еще Женя хвастался, как они втайне от матери бегали купаться в озеро Долгое, которое на самом деле никакое не озеро, а технический водоем ТЭЦ. Его называли норильским чудом, потому что даже зимой вода оставалась горячей. В конце вечера, когда отец ушел в уборную, Эжен растянулся в улыбке и подмигнул Лене. Вскоре ему подарили еще одну квартиру – с намеком на расширение семьи.

      И вот через пять лет он приехал в кафе на Чистые в клетчатом костюме-тройке, кепке-ватсонке, с подкрученными усами и бело-голубой улыбкой.

      – Ну, выкладывай.

      И Лена рассказала все о корпоративе и предложении, от которого сложно отказаться.

      – Не вздумай ехать в эту дыру! Ты же просто сольешь в унитаз полгода своей жизни!

      – Я, вообще-то, рискую сейчас слить всю свою жизнь целиком. Как я потом буду искать работу?

      – Ну, слушай, твой Корольков ведь не Брюс Всемогущий. И потом, ты можешь освоить новую профессию. Курьера, например.

      – Вчера я заблудилась в соседнем квартале.

      – Официант?

      – Моя зарплата не покроет и половину побитой посуды. А ипотеку за меня некому платить.

      Лена и сама не знала, зачем задевала друга. Он тяготился, что все его серьезные расходы покрывает отец, но не стремился это менять. Эжен сделал вид, что пропустил ее шпильку мимо ушей.

      – Помнишь ту ночь? Ты рассказывала, как мечтала стать режиссером? Может, это повод круто поменять свою жизнь?

      Лена молчала. Это была страшная мысль, которая и так не давала ей покоя. Эжен положил в рот кусочек стейка.

      – Обещаю, что не дам умереть тебе с голоду.

      – О, ты не знаешь, сколько я ем.

      – Ничего, займемся собирательством.

      – Эжен, я тебе очень благодарна. Но подозреваю, что через десять лет я просто проснусь никем. Неудачницей