Научные и богословские эпистемологические парадигмы. Историческая динамика и универсальные основания. Коллектив авторов

объективного физического аспекта реальности. Так почему же и его красота не приписывается нашим сознанием в ответ на воздействие на нас не-физического аспекта объективной реальности?

      Что ж, можно сказать, потому, что не существует не-физических фактов. Красота не объективна. Но ведь и цвет тоже. Но цвет, по крайней мере, имеет причиной объективные физические свойства. И теперь мы приближаемся к самой сути проблемы. Все ли объективные свойства являются физическими? Не может ли быть свойств красоты, изящества, умопостигаемости или благости? Если эта идея звучит странно, это может быть потому, что мы привыкли к догме, будто все факты должны быть физическими и ценностно-нейтральными. Но каков статус этой догмы? Можно ли ее верифицировать?

      Как вы можете верифицировать или опровергнуть утверждение, что «все факты являются физическими и ценностно-нейтральными»? Пожалуй, вы можете опровергнуть это, предъявив некие факты, которые не являются физическими, – например, Бог, или факты математических истин, или факты красоты и добра, или факты не-физического содержания в иных умах. Но всякий раз, как попытаетесь это делать, вы, вероятно, столкнетесь с ответом, что это все в действительности не факты. Реальные факты должны быть доступны всеобщему наблюдению и вызывать всеобщее согласие. Сомнительно, что даже представители естествознания еще могли бы с этим согласиться, и в этом есть какая-то ирония. Например, суперструны, волны вероятности в гильбертовом пространстве, взаимопревращения частиц микромира не доступны всеобщему наблюдению. Да и у компетентных ученых нет согласия по поводу этих явлений. Ведется много споров об объективной реальности вероятностных волн, о суперструнах и о том, как интерпретировать квантовые события. Так что даже современная наука больше не настаивает на доступности фактов всеобщему наблюдению и на всеобщем согласии как на условиях для признания фактичности явлений.

      Конечно, в естественных науках важна возможность публичной верификации. Однако, хотя и могут быть недоступные для наблюдения суперструны, теория, которая апеллирует к ним, связана, в конечном счете, с наблюдениями, сделанными с помощью ускорителей частиц. Математический и теоретический элемент в таких теориях ясно выражен, но он базируется на строгих наблюдениях.

      Современная наука по-настоящему началась тогда, когда ученые стали проводить эксперименты с целью выяснить путем наблюдений, что происходит с объектами в управляемых условиях, когда стали выдвигаться гипотезы по поводу поведения объектов, когда были созданы математические техники с целью формализации результатов и стали проводиться повторные проверки этих результатов с целью подтверждения (или опровержения) выдвинутых гипотез.

      Эта методология была в высшей степени плодотворна. Она предполагала, что физическими объектами можно экспериментально управлять, что их существенные свойства (такие как масса, положение, скорость) можно изолировать и вычислить, что они всегда действуют в согласии с точно