Мастер осенних листьев. Андрей Кокоулин

набивала тогда?

      Эльга сначала хотела тоже, как мастер Крисп из рассказа Униссы, сжечь чудовище, но потом решила оставить напоминанием до той поры, пока из ее рук не выйдет нормальный букет.

      Ей даже понравилось такое взрослое решение.

      Она поставила дощечку на подоконник, но взгляд постоянно натыкался на черное лиственное пятно, и ее пришлось перевернуть.

      – Вот и стой так! – надула щеки Эльга.

      Потом не выдержала, перевернула дощечку снова, примерилась и выщипнула пальцами самый неудачный участок. Вот!

      Только стало еще хуже.

      Ну как так? Теперь в центре Камня, который, на самом деле, конечно, Камнем не был, зияла прореха. Эльга прижала палец, пытаясь сдвинуть часть листьев, чтобы они закрыли прореху собой. Но маленькие негодники упрямились и кололи кожу.

      – Вы как будто не друзья, – прошептала им девочка, снова и снова прикладывая палец. – Хотите, всех вас повыдергаю?

      Листья настороженно напряглись.

      – Ну и дураки, – сказала Эльга, расстроенно шмыгнув носом. – Засохнете и помертвеете, даже жалеть не буду.

      Она отвернулась, подтянула и поставила на колени сак, опустила в шуршащее нутро руку.

      Золотой дубовый сразу лег в ладонь, устроился под большим пальцем, на правах старшего листа потерся прожилками о кожу. Так и представлялось, как он успокаивающе бурчит: «И чего ты злишься, хозяйка? Забудь. Не стоят они тебя».

      Но, конечно, все в темном лиственном царстве было не просто, и другие листья, помоложе, поглупей, вились вокруг дубового и кричали: «Измена! Всех – в мелкую крошку! Не хочешь сидеть в букете, выметайся на ветер!»

      – Ну, вообще-то, – возразила им Эльга, – я сама виновата. Было темно, и я хотела побыстрее закончить работу.

      «Все равно, всех жухлых – к ответу!» – не сдавались любители крошить. Чарник был у них заводилой.

      Тут уж пришлось прикрикнуть.

      – Имейте совесть, – выговорила им Эльга. – Вы сами еще неизвестно как себя покажете. Может, тоже в букете скукожитесь. Я же только ученица.

      Листья задумались.

      – Готова? – спросила Унисса, заглянув в дверь.

      Эльга, потупившись, спустила ноги на пол.

      – Мастер Мару, а почему у меня не получилось?

      – Глупый вопрос.

      – Но я же чувствовала листья!

      – А Камень ты чувствовала? И потом, дорогая моя ученица, мастерство предопределяется временем, на него потраченным. Ты в самом начале пути. Листья понимаешь плохо, ноготь короткий, ни вещи, ни люди тебе еще не открылись. Или ты хочешь с первого букета стать грандалем? Это совершенно невозможно.

      Показалось, сак Униссы высокомерно прошуршал, подтверждая ее слова.

      Улицы были тихи. Небо было пустым и желтым. Над домом энгавра полоскало черное полотнище с белым кругом в центре. На вершине холма ожидал Канлик, одетый в коричневое платье, стянутое черным поясом.

      – Господин энгавр умер, – печально сказал он.

      – Он был хороший человек, – склонила голову Унисса.

      – Вечером у подножья холма его похоронят.