Мастер осенних листьев. Андрей Кокоулин

А букет… Это как бы само действие… Поняла?

      – Нет, мастер.

      – Я почему-то и не сомневалась. Догоняй.

      Гудели шмели. Трещали кузнечики. Солнце жарило землю и будто горячую ладошку держало над Эльгиной головой.

      Девочка споткнулась и упала.

      Слезы обожгли уголки глаз, покатились по щекам. Было ужасно обидно, что ею командуют, как вещью. А она устала. И хочет домой. Сильно-сильно хочет домой.

      – Что ты копаешься?

      Унисса нависла над Эльгой.

      Приминая кипрей, та повернулась к мастеру спиной и сжалась в комок.

      – Я не хочу больше! – всхлипывая, сказала Эльга. – Вы злая! А я не хочу быть как вы! Это глупое мастерство…

      Она зарыдала. Унисса опустилась рядом.

      – Посуди сама, – мягко произнесла она, – ты – домашняя девочка, и если я буду ждать, когда в тебе прибавится ума, чтобы меня слушаться и понимать мастерство, время источит меня в худую щепку, которую и в букет не взять, только выкинуть.

      – Но почему все так? – сквозь слезы произнесла Эльга.

      – Потому что это жизнь, – сказала Унисса. – Она не всегда весела и справедлива и очень часто тяжела.

      – А я не хочу!

      – Кто ж этого хочет?

      Девочка подняла голову.

      – Вы!

      – И еще обижаешься на дурочку, – улыбнулась мастер.

      – Просто…

      Эльга посмотрела в глаза Униссе и уткнулась в пахнущее листьями платье, хотя, наверное, мгновение назад ни за что бы этого не сделала.

      – Просто мне пло-охо!

      Лицо ее утонуло в складках ткани, в тепле чужого тела. Мастер, помедлив, огладила вздрагивающее Эльгино плечо.

      – Это не дело.

      – Де-ело…

      – У нас есть работа, – сказала Унисса. – Станешь грандалем, реви сколько угодно. А пока нет времени. Ладно?

      Эльга, судорожно выдохнув, кивнула.

      – Ладно.

      Утирая глаза, она поднялась на ноги.

      – Собирай все, что тебе кажется интересным, – сказала мастер. – Это часть мастерства. Нужные травинки и листья должны сами идти в руку. Пошли.

      Они миновали луг.

      Унисса рассказывала про дрок, чужицу, лен и синие глазки, что с чем сочетается, что не сочетается, что чувство букета должно возникать на кончиках пальцев, это чувство придет изнутри, само, и что мастер Крисп под старость составлял букеты, пробуя листья на вкус.

      – А так можно? – спросила Эльга.

      – В конце жизни ему изменило зрение, – ответила Унисса. – Но букеты у него получались лучше, чем всегда.

      – А он стал грандалем?

      – Нет, – сказала Унисса. – Не успел. Ему всегда казалось, что еще чуть-чуть не хватает.

      Роща начиналась в ложбинке, заросшей ягодником, и взбиралась выше по склону невысокого холма. Они прошли первые деревья. Унисса сорвала несколько листьев с нижних веток, растерла их в ладони, принюхалась.

      – Хороший лес.

      – А чем он хорош? – спросила Эльга, потянувшись к понравившемуся, почти прозрачному на солнце листу.

      – А