Алмаз раджи (сборник). Роберт Стивенсон

донесся его голос.

      – Ломайте дверь, парни! – гаркнул он.

      – Есть, сэр! – разом ответили несколько голосов.

      Злодеи бросились к дому, за ними последовал человек с фонарем. У двери они остановились и начали совещаться, удивленные тем, что дверь оказалась не запертой. Замешательство продолжалось недолго, и слепец снова начал зычно отдавать приказания. В его голосе слышались нетерпение и бешенство.

      – Скорее в дом! – орал он, досадуя на медлительность спутников.

      Четверо или пятеро ворвались в дом, двое остались на дороге со слепцом. Несколько минут стояла тишина, потом раздался возглас удивления и чей-то голос крикнул изнутри:

      – Билли окочурился!

      Слепец снова выругался.

      – Обыщите его, бездельники! – скомандовал он. – Остальные бегом наверх и тащите сюда сундук!

      Я слышал, как скрипели под их тяжелыми шагами ступени нашей старой лестницы, и мне казалось, что содрогается весь дом. Затем снова послышались крики изумления. Окно в комнате капитана распахнулось, посыпалось битое стекло, и в оконный проем высунулся до пояса человек, крича слепцу, поджидавшему на дороге:

      – Пью, здесь успели побывать до нас! Кто-то вскрыл сундук и перерыл его сверху донизу.

      – А они там? – проревел в ответ Пью.

      – Деньги на месте.

      – К дьяволу деньги! Я толкую о бумагах Флинта!

      – Никаких бумаг не видать.

      – Эй вы, там, внизу! Живо обыщите Билли! – снова заорал слепец.

      Один из тех, что оставались внизу около тела капитана, появился в дверях таверны и сообщил:

      – Мы обыскали его с головы до пят, но ничего не нашли.

      – Проклятье! Нас ограбили хозяева таверны! Это тот чертов мальчишка! Жаль, что я сразу не выколол ему глаза, – взревел слепой Пью. – Они только что были здесь! Это они заперлись на засов, когда я пытался открыть дверь. Ищите как следует, парни, и вы найдете их.

      – Ясно, что хозяева! Они и свечу здесь оставили! – сообщил тот, что высовывался из окна.

      – Ищите хорошенько! Переройте весь дом! – орал Пью, колотя палкой о мерзлую землю.

      В таверне поднялись такая суматоха и такой грохот, что эхо проснулось в скалах на берегу. Гремели тяжелые шаги, хлопали двери, падала мебель. Наконец разбойники стали один за другим выползать наружу, докладывая, что ничего не обнаружено.

      Издалека снова послышался чей-то свист – тот самый, который так напугал меня и мою матушку, когда мы пересчитывали деньги капитана. Он повторился дважды. Я-то думал, что этим свистом слепец созывает своих пособников на штурм. Но теперь я понял, что это был сигнал со стороны селения, предупреждающий разбойников о надвигающейся опасности.

      – Это Дерк, – сказал один из них. – Два сигнала! Надо убираться отсюда, парни!

      – Убираться? Проклятые олухи! – закричал Пью. – Дерк всегда был дураком и трусом, нечего обращать на него внимание. Ведь они не могли уйти далеко! Они где-то рядом, почти у нас в руках… Ищите же их живее, псы! О, проклятье!