Алмаз раджи (сборник). Роберт Стивенсон

обветренным и покрытым морщинами от долгих странствий. Подвижные темные брови свидетельствовали, что хоть характер у него не злой, но отчасти высокомерный и вспыльчивый.

      – Входите же, мистер Данс, – проговорил сквайр покровительственно.

      – Добрый вечер, Данс, – приветствовал нас доктор кивком головы. – Здравствуй, Джим! Каким ветром вас обоих сюда занесло?

      Начальник стражи вытянулся по-армейски и рассказал обо всем случившемся так, словно рапортовал начальству. Видели бы вы, с каким любопытством выслушали его оба джентльмена, какими удивленными взглядами они обменивались, позабыв про свои трубки! Когда же они услыхали о том, как моя мать вместе со мной отправилась ночью обратно в таверну, доктор Ливси в знак одобрения хлопнул себя по бедру, а сквайр гаркнул «Браво!» и так энергично выбил о каминную решетку свою длинную трубку, что она переломилась. В середине рассказа мистер Трелони вскочил с места и принялся расхаживать по комнате, а доктор Ливси снял свой напудренный парик, чтобы лучше слышать. Признаюсь, странно было видеть его без парика с коротко остриженными черными волосами!

      Наконец начальник стражи окончил свое сообщение.

      – Мистер Данс, – воскликнул сквайр, – вы поступили как благородный человек! А насчет того, что вы прикончили этого кровожадного мерзавца, то, право же, это вам зачтется. Ведь это почти то же самое, что раздавить ядовитое насекомое. Хокинс, по-моему, тоже держался молодцом. Позвоните-ка, пожалуйста, Хокинс, в этот звонок – мистер Данс, я думаю, не откажется пропустить кружечку эля.

      – Итак, Джим, – сказал доктор. – Значит, у тебя находится то, что эти люди искали?

      – Вот оно, – отвечал я, протягивая доктору сверток, обернутый клеенкой.

      Доктор осмотрел его со всех сторон; должно быть, ему очень хотелось открыть его. Но он справился с собой и спокойно положил сверток в карман.

      – Сквайр, – сказал он, – после того, как Данс покончит с элем, ему придется вернуться к исполнению своих служебных обязанностей. Джим Хокинс переночует у меня, и, с вашего позволения, я попрошу прислугу подать ему кусок паштета на ужин.

      – Разумеется, Ливси, – ответил сквайр. – Хокинс, вне всякого сомнения, заслуживает большего.

      Мне тотчас подали на отдельном маленьком столике тарелку паштета из дичи, и я не стал с ним особенно церемониться, потому что был голоден как волк.

      Данс, выслушав еще несколько похвал в свой адрес, откланялся и вышел.

      – Итак, сквайр! – воскликнул доктор.

      – Итак, Ливси! – тут же отозвался сквайр.

      – Мы оба подумали об одном и том же, – засмеялся доктор. – Вы, конечно, слышали об этом капитане Флинте?

      – Слышал ли я о нем? – воскликнул сквайр. – Еще бы! Это же был самый кровожадный из всех пиратов, какие только плавали в водах Вест-Индии! Черная Борода был сущим младенцем в сравнении с ним! Испанцы до того боялись его, что, признаюсь откровенно, я порой даже гордился тем, что Флинт мой соотечественник. Я собственными глазами видел его флагман на горизонте – мы как раз выходили из