Алмаз раджи (сборник). Роберт Стивенсон

и отвращением разглядывал обоих и вдруг обнаружил, что Израэль Хендс приподнимается, испуская жалобные стоны, и пытается снова сесть. Эти стоны, в которых не было ничего, кроме мучительной боли и смертельной слабости, невольно пробудили во мне сострадание. Но оно мигом испарилось, как только я вспомнил о разговоре, который подслушал из бочки.

      Я подошел к грот-мачте и насмешливо проговорил:

      – Вот я и снова на шхуне, мистер Хендс!

      Боцман поднял на меня мутный, ничего не выражающий взгляд и промычал одно слово:

      – Рому!

      Я решил не терять времени даром и, проскользнув под гиком на корму, спустился в каюту. Там все было перевернуто вверх дном. Замки всех шкафов и ящиков сломаны, очевидно, в поисках карты, на полу грязные следы ног пиратов, собиравшихся здесь для попоек или совещаний, на переборке, выкрашенной белой краской и украшенной золоченым бордюром, – отпечатки сальных пальцев. Пустые бутылки грудой валялись в углу и позвякивали от качки. Один из медицинских справочников доктора Ливси лежал на столе, половина листов из него была вырвана – явно для раскуривания трубок. Лампа все еще горела угрюмым желтым светом.

      Я спустился в погреб для провианта. Там не уцелело ни одного бочонка, а почти все бутылки со спиртным отсутствовали. Очевидно, пираты беспробудно пьянствовали с самого начала бунта. Порывшись, я все же обнаружил одну недопитую бутылку для Хендса. Себе я взял немного сухарей, сушеных фруктов и кусок твердого как камень сыру. Поднявшись на палубу, я сложил все это у руля, подальше от боцмана, вдоволь напился воды из бака, а потом подал бутылку с ромом Хендсу. Тот жадно припал к горлышку.

      – Черт побери, вот этого-то мне и не хватало! – прохрипел он.

      Я сидел у руля и молча закусывал.

      – Как ваша рана? – спросил я его.

      Хендс прохрипел в ответ:

      – Будь здесь доктор, он бы в два счета поставил меня на ноги… Но мне вечно не везет. Что же до этого молодчика, – он указал на пирата в красном колпаке, – то он спекся. Впрочем, он никогда не был дельным моряком… Но ты-то как сюда попал?

      – Я прибыл на борт, чтобы принять командование шхуной, мистер Хендс. Поэтому прошу вас беспрекословно выполнять все мои распоряжения.

      Хендс уставился на меня с кислой миной, но промолчал. Щеки его от рома малость порозовели, но выглядел он по-прежнему скверно и при толчках сползал на палубу.

      – Между прочим, мистер Хендс, мне вовсе не по душе этот черный флаг. С вашего позволения, я его спущу. Лучше никакого, чем такой.

      Я пробрался к мачте, спустил черный пиратский флаг и отправил его за борт.

      – Долой капитана Сильвера! Да здравствует капитан Смоллетт! – прокричал я, размахивая шапкой.

      Хендс исподлобья следил за мной.

      – Я полагаю, – наконец проговорил он, – что вы, капитан Хокинс, не откажетесь причалить к берегу. Верно?

      – Конечно, – ответил я. – С большим удовольствием, мистер Хендс. Продолжайте!

      Я с волчьим аппетитом принялся за сухари и изюм.

      – Этот