Миллион алых роз. Виктор Георгиевич Рымарев

буквы и загогулины на билете и сорок девять раз сравнили их с газетной таблицей.

      Ослепительное, как южное солнце, видение предстало перед обалдевшим Николаем: длинная серая лента шоссе «Москва – Симферополь», мчащиеся навстречу Лады, Москвичи, Запорожцы, и он, Николай, за рулём новенькой бежевой Волги. А впереди – море, солнце, шум прибоя. ЮГ!

      – Тёщу дома оставим, – забывшись, подумал вслух Николай, и… видение исчезло.

      – Раскатал губищи!

      Галина была на два года старше Николая, он был её третьим официальным мужем, так что жизнь она копнула гораздо глубже.

      – Ты знаешь, сколько она жрёт бензина? А где ты её будешь ставить? Под окном, чтобы у тебя в первую же ночь все колёса спёрли? А ты знаешь, сколько стоит резина? А во что обойдётся ремонт, когда ты разобьёшь её? А разобьёшь ты её в первый же день, как только самостоятельно сядешь за руль. Да и прав у тебя нет, и не получить тебе их во веки веков!

      Николай вздохнул. Аминь. Галина права. Как всегда.

      – Давай тогда возьмём деньгами. Квартиру купим. Кооперативную.

      – Был ты пнём, пнём и остался. Какая нелёгкая угораздила меня выйти за этого идиота? Жила бы себе с Аль-Рашидом и горя бы не мыкала. Бананы ела, ананасы кушала.

      – Ананасы, – взорвался Николай, злобно вращая глазами. – Дерьмо от ананасов убирала бы за его старшей женой!

      Николай терпеть не мог Аль-Рашида, чьё место в широкой Галининой постели, (но, увы, не в сердце) он занимал и зверел всякий раз, когда Галина вспоминала предыдущего мужа. В такие минуты он даже забывал про детей (от первого неофициального мужа Галины) и порывался собрать в чемоданишко свои нехитрые пожитки.

      – Ты знаешь, сколько стоит кооператив? – огорошила мужа Галина.

      – Неужели не хватит? – усомнился Николай, вмиг забыв про Аль-Рашида.

      Галина, закатив глаза, истерично затрясла плечами: послал Господь муженька.

      – А мебель? Ты знаешь, во сколько она обойдётся? Или ты собираешься переезжать на новую квартиру с этими дровами? А телевизор, холодильник, посуда?

      – Может дачу? – не сдавался Николай. – Есть не очень дорогие.

      – У чёрта на куличках.

      – Есть и не очень далеко. Представляешь: встанешь утречком, выйдешь на крылечко, зевнёшь, потянешься, спустишься в огород, сорвёшь огурчик – зелёненький, пупырчатый – и хрум, хрум его. Благодать.

      – Благодать, – скривилась Галина. – А на чём, интересно знать, ты будешь добираться до своей благодати? Прикажешь трястись на автобусе? С двумя детьми да катулями.

      Николай в очередной раз вздохнул, прощаясь с голубой мечтой. Вот жизнь: бросила кость, а зубов для того, чтобы разгрызть её, не дала.

      – Что нам делать? – обречённо поинтересовался он. – Выигрывают же люди. Они-то что делают?

      – То люди.

      – Ну и что они делают – твои люди?

      – Надо продать билет, ослиная твоя голова! Неужели не понятно? Такое выпадает раз в жизни (и как тебя, придурка, угораздило?), поэтому следует использовать ситуацию на все сто, а если получится, то и на двести процентов. Дошло, пентюх?

      – Понял.

      Не