100 дней счастья. Фаусто Брицци

записался на повторную компьютерную томографию завтра.

      – Но ведь ты делал ее две недели назад!

      – Думаю, врачи могли ошибиться.

      – Слушай, ты не можешь чуть что делать томографию, это же Х-лучи, от них тебе лучше не станет.

      Но я не слушаю никаких аргументов. Мой глупый мозг, обманутый надеждой, верит в то, что все это окажется нелепой ошибкой, досадным промахом врачей.

      «Господин Баттистини, простите мою ошибку и непрофессионализм наших лаборантов. Последние месяцы ваши анализы были в норме, а мы ошибались. Вы совершенно здоровы. Позвольте вручить вам чемоданчик, в котором вы найдете миллион евро. Путь это хоть немного загладит нашу вину».

      Умберто наступает:

      – Ну так что, ты хочешь начать курс химии или попробовать что-то еще, какие планы?

      – Не знаю… – отвечаю я, точно боксер, которого внезапно ударили что есть силы.

      Наверное, первый побочный эффект рака – это помутнение рассудка. Я хочу ответить, но не могу придумать связной фразы.

      – А ты бы что делал на моем месте? – спрашиваю я с замиранием сердца.

      – Мы друзья, а врачу не полагается дружить с пациентами.

      – Это ясно, но все-таки, как бы ты поступил? – настаиваю я. Мне нужно, чтобы за меня решил кто-то другой.

      – Давай дождемся новых результатов, а потом сходим к онкологу.

      – Я его ненавижу.

      – Понимаю, но не мне давать тебе советы, тут я не помощник. Не забывай, что я ветеринар, а ты все-таки не игуана.

      – Какие планы на вечер? – спрашиваю я, пропуская слова своего друга мимо ушей.

      – Свидание с зубной врачихой из Прати. Уже второе.

      – А этим уже занимались?

      – Пока нет. Надеюсь, сегодня все случится.

      – Отменяй-ка ты это свидание. Зубные врачихи в постели скучны до безобразия. Давай-ка лучше позвоним Коррадо и пойдем в пиццерию.

      Обычно, когда я диктаторски навязываю Умберто свою волю, он сразу сдается.

      – Не хочу тебя разочаровывать, но Коррадо улетел в Токио и вернется только в понедельник. Если хочешь, можем пойти вдвоем.

      Но я уже передумал. Безнадежные больные так непредсказуемы.

      – Ну и ладно. Наслаждайся своей врачихой, а я пойду в кино, посмотрю Вуди Аллена.

      – Кажется, его новый фильм еще не вышел в прокат.

      Опять не срослось.

      – Ну, тогда домой пойду.

      – Кстати, как там дела с Паолой?

      – Неважно. Она говорит только «да» и «нет».

      – Сам виноват.

      – Слушай, давай сегодня без проповедей. Спасибо за прием. Сколько я вам должен, доктор?

      – Прием крупных животных – от ста евро и выше.

      – Вот придурок.

      – От придурка слышу.

      Когда мы принимаемся спорить, мы за одну секунду переносимся во времена начальной школы.

      Я хлопаю друга по плечу и поворачиваюсь к выходу. Умберто задает тот самый вопрос, который крутится в его голове последние несколько минут:

      – Почему ты решил,