Чужая курица. Избранная проза. Дмитрий Гавриленко

в сторону. Из-за этой косы она мне и понравилась. Помню, песню на уроке: «У неё коса пшеничная, родниковые глаза…». А я всё пялился на роскошные волосы, сбившие с панталыку. Они своей мягкой россыпью охмурили меня, отвлекли от учёбы. Непоседливая хозяйка русой красы давала сдачи всем, кто на это напрашивался. Отнюдь не многие из мальчишек рисковали дернуть за косу. На две параллели она была одна: подружки давно обзавелись короткими стрижками, за которыми проще ухаживать и которые не мешают. Меня волновал изменившийся цвет собранных вместе волос. Помню, на перемене как-то не утерпел, дёрнул её не сильно за косу. Случилось это после контрольной по математике. Я ждал, что она набросится на меня разъярённой фурией, но случилось иное. Обернулась ко мне и спросила: «И ты тоже?». Я готов сквозь землю провалиться, когда увидел слезинки в уголках глаз. Для неё это трава забвения, для меня – нет. От косы – ни слуху ни духу. Передо мной лощёная брюнетка. Волосы на голове, как у мужчины; джинсы напряглись от располневших ляжек. Груди на её фигуре выглядят теперь чем-то чужеродным. А морщинкам, видать, понравились глаза: они почти все сбежались к ним. Люто изменилась моя первая любовь, однако и меня жизнь изрядно потрепала: седых волос не счесть.

      – Тепло тут у тебя, – сказала она. – Можно спать, раздевшись.

      – А зачем ты бочку катишь?

      – Я не качу, просто сейчас во всем размах должен быть.

      Она отломила кусочек шоколадки и стала сосать его по-детски, а я смотрел и вспоминал, какие ровные стройные зубы были у неё. Давно ли? Но она всегда отличалась умом и наблюдательностью, что позволяло ей хорошо учиться, не напрягаясь.

      – Ты вот считаешь двойника президента жуликом, а что скажешь на это?

      Я показал ей свои недавние фотографии. Она рассматривала внимательно девушек, парня, фон, на котором они сняты.

      – Что это за красный крокодил?

      – Понятия не имею. Граффитчики намалевали. Я думаю, его выбрали случайно.

      – Ой ли?

      Мне, честно говоря, уже наплевать на всё. Я так устал, что хотел лишь одного: подушки. День, обозначенный двумя двойками, выжал из меня жизненные соки, однако уходить вроде бы и не собирался.

      – Тебя никто не заметил?

      – Нет, конечно. Ночь хоть глаза выколи. И фары, вылупившиеся на крокодила.

      – Даю руку на отсечение, рядом с твоим огородом.

      – Само собой, рядом. А к президентской трассе ещё ближе.

      – Значит, тебя могли выживать из-за красного крокодила.

      – Из-за красного крокодила?

      – Представь себе.

      – Почему?

      – Какой-то тут есть криминал. Опасаются огласки.

      – Кто?

      – А может быть, те пузаны, что возле джипов стоят.

      Сон мой как рукой сняло. День с двумя двойками продолжался. Если бы они никого не боялись, то не стали бы собираться ночью, когда нормальные люди преспокойно дрыхнут. Значит, им было что скрывать. Но причём здесь красный крокодил? Граффитчики малюют не только крокодилов, но и драконов, трансформеров всяких, и чего только они не презентуют