Ночь огня. Решад Нури Гюнтекин

понятно, что опасность миновала, и я остановился:

      – Как тебе не стыдно, Стематула. Рина, ты, Пица, Марьянти, Еленица – все вы подруги… Мы все время смеемся, шутим… Разве можно говорить такое?

      – Разве я что-то сказала?

      Стематула перекрестилась, придав своим широко раскрытым глазам наивное выражение.

      – Нет, но я знаю, что ты за человек…

      – Простите, Кемаль-бей…

      – Хорошо, Стематула… Так-то лучше… Когда я вижу Рину, я беседую с ней так же, как с тобой, Пицей, Марьянти… Но с какой стати я должен думать о ней, когда не вижу ее?

      Стематула тихо перевела дух и поспешила меня заверить:

      – Вы правильно говорите, Кемаль-бей…

      – Разумеется.

      – А у меня спросить что хотели?

      – Что же я хотел у тебя спросить? Да, я ведь собирался что-то у тебя спросить. Из-за тебя забыл… Что же это было?.. Вспомнил: кто эта барышня, которую мы встретили вчера вечером?

      – ?..

      – Ну та, что была в церковном саду. Такая красивая барышня… Чудесные глаза, зубы, волосы…

      Глаза и зубы этой девушки мне довелось увидеть лишь мельком, и я сомневаюсь, что узнал бы ее, даже если бы она стояла передо мной. Но нужно было показать Стематуле, что я не собираюсь скрывать от нее свой интерес к какой-то барышне. Это помогло бы прекратить разговоры о Рине, поэтому я восхвалял девушку как мог. Я вовсе не был влюблен в незнакомку, которая прошла передо мной в ту Ночь огня. Но моим подругам не обязательно было об этом знать.

      Не думаю, что Стематула, тертый калач, поверила в мою сказку. Но она сочла правильным не показывать этого.

      Вот только она ничего толком не могла рассказать о незнакомке, мямлила и лишь повторяла слова Еленицы: «Ее отец – богач из Греции, очень большой человек».

      – Когда она приехала?

      – Да уж неделю назад… дней пятнадцать как… Я не знаю.

      – Зачем она приехала?

      – У нее здесь дядя… очень большой человек…

      – В Миласе?

      – Э…

      – Чем он занимается?

      – Не знаю… крупный торговец…

      – Но ты знаешь, что он торговец…

      – Я не знаю… так говорят…

      – Хорошо, Стематула… Спасибо…

      Попрощавшись со Стематулой, я собирался уйти, но она не отставала от меня, хотя мы уже вышли за границы квартала.

      – Кемаль-бей, я хочу вам кое-что сказать…

      – Что такое?

      – Я вам скажу… только вы никому не рассказывайте.

      – Хорошо, Стематула. Никому не расскажу, – пообещал я.

      – Клянетесь? Если скажете, будет очень, очень плохо… Потому что мне велели никому не рассказывать…

      – Понятно, Стематула, я никому не скажу.

      – Вечером вам все девушки говорили неправду. Эта девушка вовсе не гречанка, она османка.

      – То есть живет в Османской империи, как и вы?

      – Не живет… Она мусульманка.

      – Ты говоришь правду?

      – А зачем мне врать?

      – Ну хорошо, а почему она не знает турецкого?

      – Знает, но притворилась, что нет, чтобы вы не поняли…

      – А с вами она все