Утопия о бессмертии. Книга третья. Любовь и бессмертие. Лариса Тимофеева

Маленькая, любимых.

      – Зачем же она рвётся за него замуж?

      Серёжа печально усмехнулся.

      – Ты озвучиваешь мой страх, Девочка. Я смотрю на Катю и встречаю себя. Правильно ведьма сказала, я передал Кате не только ревность, но и похоть. Потерять девственность Катя мечтает лет с пятнадцати.

      – Серёжа, нет! Катя девственна! В Кате не только похоть, в Кате и чувственность ещё не проснулась!

      Мою уверенность подтверждала одна из глупых выходок Кати, о которой Серёжа не знал. Случилось это, когда Катьке было шестнадцать, и она уже несколько месяцев встречалась с Эдвардом, вполне взрослым двадцатипятилетним мужчиной.

      Был уже час ночи, а Катя ещё не вернулась домой, и телефон её не отвечал. В тревожном ожидании мы сидели в гостиной – я, Макс и Стефан.

      – Мама, не волнуйся, – старался успокоить меня Макс, – если бы с Катькой что-то случилось, я бы почувствовал.

      – Сынок, я чувствую, понимаешь? Чувствую, но не хочу поднимать шум и разыскивать загулявшую девочку с помощью полиции.

      Стефан исподлобья посмотрел на меня и спросил:

      – Ты думаешь, Катя… ты думаешь, она с кем-то выпивает?

      – Думаю, доказывает свою независимость! Катя сегодня опять поругалась с Эдвардом.

      В молчании мы просидели ещё полчаса.

      – До двух! – взглянув в тысячный раз на часы, решила я и хлопнула ладонью по коленке. – До двух не появится, пойду будить Павла, и начнём поиски. – Я поморщилась. – Господи, как в дешёвом романе…

      Вдруг свет фар чиркнул по окнам.

      – Машина!.. – Я вскочила с дивана и бросилась к двери.

      Чужой автомобиль остановился у террасы, около открытой водительской дверцы стоял незнакомый мужчина, глядя на то, как Паша выуживает Катю с заднего сиденья. Молчаливо сопротивляющаяся Катя и вне машины продолжала дёргаться, стараясь вырваться из захвата Пашиной руки. Паша чуть встряхнул её, усмиряя, довёл до меня и только тогда отпустил. Пахнуло отвратительной смесью табачного и спиртного перегара и чем-то кислым.

      – Мама…

      – Катюша, иди в ванную… – проговорила я тихо, – я позже зайду к тебе.

      Стефан обнял Катю и повёл в дом, я спустилась с террасы к незнакомцу и протянула руку.

      – Здравствуйте. Я мама девочки. Спасибо, что доставили.

      Я плохо видела его лицо в единственном источнике света – тусклом, падающем из окна гостиной свете торшера. Паша, вероятно, хотел скрыть от домочадцев постыдное возвращение Кати, поэтому уличную иллюминацию усадьбы включать не стал.

      – Не за что. – Пожимая мою руку, мужчина испытывал неловкость. – Я знаю, кто вы. Мы встречались, вернее, я видел вас на одном из приёмов. Девочку в баре увидел, она… короче, я её не сразу узнал, потом только… она на отца похожа, на Сергея Михайловича. Она предложила… уговаривала… – слова мучительно тяжело покидали его рот, – она же молоденькая совсем… короче, ничего не было… вы не бойтесь.

      – Хотите сказать, моя дочь домогалась вас?

      Он