Кастелау. Шарль Левински

но продолжил истово, словно голодающий, черпать ложкой из кастрюльки.

      Нет, на коктейль пилотов не похоже. От него, так Сервациус слышал, вроде бы жажда одолевает, но никак не голод. Некоторые актрисы для того только это зелье принимают, чтобы не толстеть. Когда эти дурехи очередной «курс» проходят, с ними почти невозможно работать, до того они взвинченные.

      А доктор Клинк уже шкрябал ложкой по дну кастрюльки, намереваясь извлечь оттуда нечто особенно вкусное, но тут, похоже, вспомнил, что он не один, с сожалением отодвинул от себя атлас, а вместе с ним и кастрюльку с остатками овощного супчика.

      – Готовить умеете? – неожиданно спросил он.

      – Дальше жареной картошки так никогда и не продвинулся.

      – Надо учиться, – вздохнул он. – Всему придется учиться. – И только теперь, будто раскрыв наконец сценарий на нужной странице, внезапно спросил: – Ну-с, на что жалуетесь?

      Наконец-то.

      – Легкие, – ответил Сервациус. – Это, наверно, будет самое правильное. – Он подумал, не стоит ли опять покашлять, но доктора Клинка, пожалуй, на такой мякине не проведешь.

      – Легкие? – Доктор сдвинул на лоб очки и принялся внимательно изучать ложку, которой только что ел суп, словно это термометр с температурой пациента. – Легкие – весьма интересный орган, таящий множество возможностей. Тут нужно тщательное обследование. Когда вы могли бы освободиться?

      – Мне не нужно обследование, господин доктор. Только справка. Вы меня понимаете?

      Клинк уставился на него так, будто с ним заговорили по-китайски. Будто он вообще ничего не понимает. Раньше-то он посообразительней был.

      – Мой новый фильм… видите ли… Сценарий не вполне меня устраивает… Не в моей творческой манере… Вот я и подумал, проще всего было бы…

      – На легкие жалуетесь? – спросил Клинк. Облизал ложку и аккуратно поставил ее в бакелитовый стакан к карандашам. – Это может быть опасно. Пульмональная гипертония. Или хронический обструктивный бронхит.

      – Вы доктор, вам виднее.

      – Для начала давайте разденемся.

      Клинк встал и пошел к умывальнику. Только тут Сервациус заметил гору немытых тарелок в раковине.

      «Ладно, – подумалось ему. – Театр так театр…»

      Он повесил пиджак на спинку стула, расстегнул воротник на шее и принялся за следующие пуговицы.

      – Как насчет эмфиземы? – спросил Клинк, тщательно моя руки под струей воды. – Повреждение альвеол? Это вам подходит?

      – Да что угодно, доктор. Лишь бы…

      – Лишь бы по состоянию здоровья вам требовалось санаторное лечение, верно я понимаю? Несколько недель на природе…

      Ну наконец-то дошло.

      – Вы что-то определенное имели в виду, в смысле местности?

      – Говорят, альпийский воздух…

      – Ах Альпы, ну как же… – подхватил Клинк. – Дивные края. Одни пейзажи чего стоят…

      Почудилось ему или в самом деле в голосе доктора зазвучали нотки сарказма?