Кровь и мёд. Шелби Махёрин

о первой нашей ночи здесь вспыхнуло в памяти с кристальной ясностью.

      – Я говорю совершенно серьезно, – предупреждает мадам Лабелль, отводя нас в сторону. – Никаких вылазок на тайные свидания. В лесу опасно. У деревьев есть глаза.

      Лу звонко и заливисто смеется, а я захлебываюсь стыдом.

      – Мне известно, что между вами есть плотская связь – не пытайтесь это отрицать, – добавляет мадам Лабелль, когда я заливаюсь краской. – Но как бы ни были сильны ваши низменные порывы, угроза за границей лагеря слишком велика. Вынуждена просить вас до поры до времени их сдерживать.

      Я молча ухожу, но смех Лу все еще звенит в ушах. Мадам Лабелль неуклонно следует за мной.

      – Подобные желания совершенно естественны.

      Она огибает Бо, стараясь поспевать со мной. Он тоже трясется от смеха.

      – Право, Рид, подобная незрелость просто обескураживает. Ты ведь соблюдаешь осторожность, верно? Возможно, нам следует начистоту поговорить о мерах предохранения…

      Так. Получилось.

      Нараставшее давление ослабло, и ему на смену пришла ноющая боль.

      Тяжело выдохнув, я медленно опустил Лу обратно к себе на колени. Откуда-то со стороны Бо послышался очередной кашель. На этот раз громче. Выразительнее. Но Лу не сдавалась. Ее рука снова скользнула вниз.

      – В чем дело, дорогой супруг?

      Я поймал ее ладонь у себя на животе и смерил Лу сердитым взглядом. Нос к носу. Губы к губам.

      – Распутница.

      – Я тебе еще покажу распутницу…

      Бо раздраженно вздохнул, сел и громко перебил нас:

      – Ау! Да, извините, пожалуйста! От вас, возможно, ускользнуло, что здесь, помимо вас, еще другие люди есть! – И, уже тише, он проворчал: – Хотя эти люди явно скоро иссохнут и умрут от длительного воздержания.

      Усмешка Лу превратилась в коварную ухмылку. Она посмотрела на небо – теперь зловеще предрассветно-серое, – а затем обвила меня руками.

      – Солнце почти взошло, – шепнула она мне, и по моей шее побежали мурашки. – Может быть, найдем тот ручей и… искупаемся?

      Я неохотно посмотрел на мадам Лабелль. Ее не смогли разбудить ни мы, ни Бо. Даже во сне она была воплощением королевской грации. Королева в обличье мадам, что правит не королевством, а лишь борделем. Сложилась бы жизнь мадам Лабелль иначе, если бы отец встретил ее прежде, чем женился? А моя? Я отвел взгляд, ощутив приступ отвращения к самому себе.

      – Мадам Лабелль запретила нам покидать лагерь.

      Лу мягко обхватила губами мочку моего уха, и я вздрогнул.

      – Мадам Лабелль обо всем докладывать совершенно незачем. И потом… – Она коснулась пальцем высохшей крови у меня за ухом и на запястье. Такие же метки были у меня и на локтях, и на коленях, и на горле. С самого Модранита все мы носили подобные отметины. В качестве меры предосторожности. – Нас спрячет кровь Коко.

      – Вода ее смоет.

      – Я, между прочим, тоже владею колдовством. Как и ты. Если понадобится, мы сами сможем себя защитить.

      «Как и ты».

      Меня пробил