Кровь и мёд. Шелби Махёрин

Анселю, я заговорила снова:

      – Позволь нам отметить твой день рождения, Ансель. Не каждый день человеку исполняется семнадцать лет.

      Ансель покосился на мадам Лабелль, будто прося разрешения. Она сухо кивнула.

      – Завтра, Луиза.

      – Конечно. – Я снова позволила Риду притянуть меня к себе и изобразила еще одну отвратительную улыбку. – Завтра.

      Рид снова поцеловал меня – на этот раз яростней, настойчивей, словно ему было что доказывать. Или терять.

      – А сегодня мы будем праздновать.

      Солнце скрылось за деревьями. Ветер бушевал все пуще, а тучи все больше сгущались.

      Похищенные мгновения

Рид

      Лу спала крепко-крепко. Прижавшись щекой к моей груди, с разметавшимися волосами у меня на плече, она глубоко дышала. Глубоко и мерно. В минуты бодрствования такой покой она знавала редко. Я погладил Лу по спине, наслаждаясь ее теплом. Силой воли заставил себя ни о чем не думать и не смыкать глаз. Даже не моргать. Просто смотреть вверх – на деревья, которые покачивались у меня над головой. Я ничего не видел. Ничего не чувствовал. Я словно онемел.

      С самого Модранита сон редко посещал меня. А если такое и случалось, я сожалел об этом.

      Мои сны преобразились в нечто темное и тревожное.

      Маленькая тень показалась из-за сосен, подошла ко мне и села рядом, тряхнув хвостом. Абсалон – так его назвала Лу. Прежде я полагал, что это обычный черный кот, но она быстро указала мне на ошибку. Это был вовсе не кот, а матагот – мятущийся дух, не сумевший уйти в мир иной и принявший облик животного.

      – Матаготов тянет к тем, кто им подобен, – сообщила мне Лу, хмурясь. – К беспокойным, измученным тревогами душам. Должно быть, кто-то из нас привлек его сюда.

      Выразительный взгляд Лу ясно говорил о том, кто, по ее мнению, сделал это.

      – Уйди. – Я оттолкнул противоестественное создание локтем. – Брысь.

      Матагот моргнул, глядя на меня зловещими янтарными глазами. Когда я вздохнул, уступая, он свернулся клубком возле меня и заснул.

      Абсалон. Я погладил его по спине пальцем и с досадой услышал, как тот заурчал. Измученная тревогами душа? Нет, это не обо мне.

      Я снова уставился на деревья, зная, что никто не поверит в это.

      Затерявшись в пучине мыслей, я не заметил, как несколько мгновений спустя зашевелилась Лу. Она приподнялась на локте, щекоча мне волосами лицо, и склонилась надо мной. Ее голос был тихим, мягким после сна, сладким от вина.

      – Ты не спишь.

      – Да.

      Она вгляделась мне в глаза – с сомнением, с тревогой, – и почему-то к горлу у меня подкатил ком. Лу хотела что-то сказать, спросить, но я перебил ее. Произнес первое, что пришло на ум:

      – Что стало с твоей матерью?

      Лу моргнула.

      – О чем ты?

      – Она всегда была такой?..

      Вздохнув, Лу опустила подбородок мне на грудь. Покрутила перламутровое кольцо на пальце.

      – Нет. Не знаю. Может ли человек родиться злым?

      Я