Кровь и мёд. Шелби Махёрин

придется тебе лгать.

      На лице Рида заиграли желваки – он едва сдерживал гнев. Я сжалась, ожидая очередного допроса. Синего мундира Рид больше не носил, но от старых привычек так просто не мог отказаться. Закон есть закон, и неважно, по какую сторону закона стоял он сам. Бедняжка.

      – Прошу, скажи, что ты его не крала, – проговорил он. – Скажи, что просто нашла его в какой-нибудь яме.

      – Ладно. Я его не крала. Я просто нашла его в какой-нибудь яме.

      Рид скрестил руки на груди и смерил меня суровым взглядом.

      – Лу.

      – Что? – невинно спросила я.

      Явно желая помочь, Коко предложила бутылку мне, и я медленно отхлебнула вина, с беззастенчивым восхищением любуясь мускулами Рида, его квадратным подбородком, пухлыми губами и медными волосами. Затем погладила его по щеке.

      – Ты ведь не просил правды.

      Он поймал мою руку и прижал к своему лицу, не отпуская.

      – А теперь прошу.

      Я посмотрела на него, чувствуя, как где-то у меня внутри зреет порыв солгать. Но нет. Нельзя. Я нахмурилась и помолчала немного, размышляя над тем, откуда во мне взялось это безотчетное желание. Рид принял мое молчание за отказ и придвинулся ближе, надеясь выманить ответ.

      – Ты его украла, Лу? Правду, пожалуйста.

      – Слишком уж снисходительный у тебя вышел тон. Еще разок попробуем?

      Раздраженно вздохнув, Рид поцеловал мои пальцы.

      – Ты совершенно невозможный человек.

      – Отнюдь. Маловероятный – пожалуй, но уж точно не невозможный.

      Я приподнялась на цыпочки и поцеловала Рида в губы. Покачав головой и невольно фыркнув, он наклонился ниже, обнял меня и ответил на поцелуй. Меня захлестнуло восхитительной жаркой волной, и я с недюжинным трудом сдержалась, чтобы не повалить Рида на землю и не надругаться над ним сию же минуту.

      – Господи, – с отвращением пробормотал Бо. – Он как будто лицо ее ест.

      Но мадам Лабелль не слушала. В ее глазах, таких знакомо-синих, сверкнул гнев.

      – Отвечай на вопрос, Луиза.

      Я окаменела, услышав ее резкий тон. Рид, к моему удивлению, тоже. Он медленно обернулся и посмотрел на нее.

      – Ты покидала лагерь?

      Исключительно ради Рида ответила я вежливо.

      – Я ничего не крала. По крайней мере… – Я пожала плечами, выдавливая беззаботную улыбку. – Я не крала вино. Я его купила у коробейницы на дороге за пару крон, которые взяла у Рида.

      – Ты обокрала моего сына?

      Рид успокаивающе вскинул руку.

      – Спокойно. Она вовсе не крала у…

      – Он мой муж. – У меня уже челюсть заболела от всех этих натужных улыбок, и я подняла левую руку, подчеркивая свои слова. Перламутровое кольцо, которое когда-то принадлежало мадам Лабелль, сверкнуло на моем безымянном пальце. – Все, что мое, – его, все, что его, – мое. Разве это не входило в наши клятвы?

      – Входило. – Рид быстро кивнул и ободряюще посмотрел на меня, а затем сурово – на мадам Лабелль. – Луиза может брать все, что мне принадлежит.

      – Разумеется, сынок. – Она поджала губы, тоже