Кровь и мёд. Шелби Махёрин

этого я их отрезал. И с тех пор не отращивал. Ты мне вот что скажи… – Он подбоченился, сверкая глазами. – Мне следует отобрать у тебя нож?

      Я подбросила нож в воздух, поймала за лезвие и снова подкинула вверх.

      – Попробуй.

      Быстрее молнии, даже не отводя взгляда от меня, Рид поймал нож у меня над головой и поднял его повыше – так, что мне было уже не дотянуться. Затем с высокомерной ухмылочкой впился в меня взглядом.

      – Что-что ты там говорила?

      Я сдержала порыв приятной дрожи, – судя по смеху Рида, от него это не ускользнуло, – а затем резко развернулась и ударила его локтем в живот. Охнув, Рид согнулся пополам, ткнувшись грудью мне в спину, и я вырвала нож из его пальцев. А потом, вытянув шею, поцеловала его в подбородок.

      – Мило получилось.

      Рид обхватил меня руками, накрепко поймав в объятия.

      – Мило, значит, – повторил он зловеще. Мы все еще стояли вплотную, полусогнувшись, и наши тела идеально подходили друг другу. – Мило.

      Без предупреждения Рид поднял меня в воздух, а я взвизгнула, размахивая ногами и задыхаясь от смеха. Рид выпустил меня, только когда Бо громко вздохнул и поинтересовался у мадам Лабелль, нельзя ли выйти пораньше, чтобы пощадить его барабанные перепонки.

      – Как думаете, на Ле-Дан они мне пригодятся? Или обойдусь?

      Снова оказавшись на земле, я попыталась забыть о Бо, продолжить игру, потыкать Рида в ребра – но его улыбка уже померкла. Мгновение миновало.

      Настанет день, когда мне больше не придется выманивать у Рида улыбки, а ему – делиться ими по крупицам.

      Но не сегодня.

      Оправив рубашку, я протянула нож Анселю.

      – Ну что, начнем?

      Он вытаращил глаза.

      – Что? Сейчас?

      – А почему нет? – Я пожала плечами, доставая из ножен ремня Рида еще один нож. Сам Рид будто окаменел. – У нас есть пара часов до заката. Ты ведь все еще хочешь научиться драться, да?

      Ансель так поспешно вскочил, что чуть не споткнулся.

      – Хочу, но…

      Его карие глаза метнулись к Коко и Бо, затем к Риду. Мадам Лабелль помедлила, раздавая им карты. Вместо крон они играли на камни и палки. Щеки Анселя порозовели.

      – Давай… лучше не здесь?

      Бо не поднял взгляда от карт, более того, он так напряженно в них уставился, что это выглядело уже странно.

      – Не льсти себе, нам дела нет до твоих занятий.

      Последовав примеру Бо, Коко ободряюще улыбнулась Анселю и вернулась к игре. Даже Рид понял намек, слегка сжал мою ладонь и присоединился к ним, не говоря ни слова. Никто больше не смотрел на нас.

      Час спустя, однако, все уже наблюдали за нами тайком, не в силах удержаться.

      – Стой, стой! Ты слишком много вертишься и слишком полагаешься на туловище. Ты ведь не Рид. – Я поднырнула под вытянутую руку Анселя и разоружила его прежде, чем он успел бы себе что-нибудь отрезать. – Твои ноги годятся не только для уворотов. Используй их. Вкладывайся всем телом в каждый удар.

      Плечи Анселя печально поникли.

      Я подняла ему подбородок острием его же клинка.

      – Давай-ка без этого, mon petit chou[5].

5

Малыш (фр.).