Кровь и мёд. Шелби Махёрин

вы обе сильны. Рид учился сражаться, у него есть навыки борьбы и балисарда. У мадам Лабелль есть колдовство, и даже Бо додумался, как отвлечь ведьм на Модранит.

      Бо фыркнул.

      – Вот спасибо.

      Ансель не обратил на него внимания. Плечи его поникли.

      – А от меня в той схватке не было никакого толку. И в лагере крови тоже не будет. Я просто никчемный.

      Я нахмурилась.

      – Не говори о себе так.

      – Почему? Это правда.

      – Вовсе нет. – Я сжала его ладонь и подалась ближе. – Я понимаю, тебе кажется, что ты должен заслужить место среди нас, но ты не должен. Это место уже у тебя есть. Если твоя мать была ведьмой – пусть, но даже если нет… – Он вырвал руку, и я вздохнула, мечтая отрезать себе язык. Может, хоть тогда не придется так часто жалеть о сказанном. – Ты вовсе не никчемный, Ансель. Никогда не думай о себе так.

      – Мне уже до смерти надоело, что всем приходится меня защищать. Я хочу для разнообразия сам себя защитить или даже…

      Я нахмурилась сильнее, и Ансель вздохнул, спрятал лицо в ладонях и потер глаза.

      – Я просто хочу приносить пользу. Не хочу больше быть неуклюжим дурачком. Неужели я прошу о многом? Я просто… не хочу быть обузой.

      – Никто не говорил, что ты неуклюжий дурачок…

      – Лу. – Он посмотрел на меня покрасневшими глазами. Посмотрел с мольбой. – Помоги мне. Пожалуйста.

      Я уставилась на него.

      Мужчинам в моей жизни пора бы уже перестать говорить мне это. За этим словом всегда следовала катастрофа. От самой мысли о том, чтобы изменить в Анселе хоть что-нибудь, сделать его жестче, научить сражаться и убивать, мне становилось тошно. Но если ему было неуютно в собственной шкуре, если я могла хоть как-то ему помочь…

      Я могла бы научить его драться, защищать себя клинком. Никакого вреда – и горького разочарования – от этого не будет. Что до уроков колдовства, можно просто… откладывать их. До бесконечности. И тогда он никогда не почувствует себя неполноценным в этом отношении.

      – Конечно, я тебе помогу, – сказала я наконец. – Если ты правда этого хочешь.

      На его лице расцвела такая светлая улыбка, что даже солнце меркло рядом с ней.

      – Правда хочу. Спасибо, Лу.

      – Будет весело, – проворчал Бо.

      Я ткнула его локтем, мечтая поскорее сменить тему.

      – Ну как там получается?

      Он поднял липкую прядь и сморщил нос.

      – Сложно сказать. Как я понимаю, чем дольше держать, тем насыщенней будет цвет.

      – А как долго держала Эвонна?

      – Еще бы я знал.

      Полчаса спустя, после того как Бо закончил покрывать пастой каждую прядь, Ансель покинул нас и направился к Коко. Картинно вздохнув, Бо рухнул наземь напротив меня, совершенно не боясь перепачкать бархатные штаны, и посмотрел Анселю вслед.

      – А я ведь был совершенно не прочь презирать этого болвана…

      – Он не…

      – Но, конечно же, он сиротка, который совсем себя не ценит, – продолжал Бо. – Кто-то должен сжечь дотла эту чертову Башню. Желательно вместе с шассерами.

      Я