Артефакт. Ольга Пустошинская

ткань, накрывающая лицо усопшей, я вскрикнул и зажмурился: на меня уставились два мёртвых тусклых глаза на изрытом морщинами лице.

      – Она смотрит!

      – Тише ты, чего орёшь? Кто смотрит?

      Тёмные веки покойной были плотно закрыты. Показалось…

      – Всё равно не снимается. – Игорь скривился, сплюнул. – Вылезай и подай нож.

      …Через несколько минут я вытянул Макаркина из ямы. Он показал перстень на ладони, удовлетворённо улыбнулся:

      – Всё окей. Палец назад приставил, как и было.

      Мы торопливо закидали яму землёй, не тратя время на разговоры, установили на место деревянный крест и постарались привести могилу в прежнее состояние.

      Стало светать. Игорь погасил фонарь и придирчиво осмотрел холмик, поправил его лопатой. Дело было сделано, он успокоился и повеселел. Сорвал несколько стебельков каких-то синих полевых цветов, растущих у дороги, воткнул возле венков.

      – Прости, если можешь, Клавдия Фёдоровна.

      Глава 3. Друг мой Игорь

      Макаркин надел кольцо на палец и удивился:

      – Думал, что мало будет, а оно как влитое. Что за камень, ты не знаешь?

      – Агат, наверно… тебе идёт, – покосился я. Перстень сделал его руку красивой, даже изящной.

      – Голова чего-то трещит, – поморщился Игорь. Прицелился камерой, щёлкнул несколько раз и отправил кому-то снимки.

      Телефон зазвонил почти сразу, и друг ответил, довольно улыбаясь и предвкушая похвалу:

      – Задание выполнено, шеф!

      На том конце разразились руганью:

      – Болван! Немедленно сними кольцо! У него должен быть один хозяин!

      «Шеф» так орал, что мне было прекрасно слышно каждое слово.

      – Да ладно, ладно… – Макаркин стянул перстень, убрал в карман рубашки и застегнул на пуговку. – Снял, не волнуйтесь.

      – Как всё прошло? Вас никто не видел? – немного успокоился Николай.

      – Нормально управились. Никто не видел, здесь безлюдно, как в пустыне.

      – Не задерживайся, одна нога здесь, другая там. Кольцом не свети и на лапу не надевай. Жду.

      Игорь покраснел и сбросил звонок.

      – Раскомандовался… Подождёшь, не пожар. – Зевнул, широко раскрыв рот, и добавил: – Спать охота! Глеб, давай отдохнём немного, а?

      Я согласился, потому что тоже устал. Всё тело ныло, и разболелась голова. Свернул с трассы в лесок, выбрал тенистое местечко. Игорь решил лечь под соснами, уверяя, что на воздухе сон слаще. Расстелил на опавшей хвое старое покрывало из багажника, а я расположился в машине, открыв ради прохлады окна. Не помню, как уснул. Вроде только глаза закрыл – и провалился в темноту.

      …Я снова раскапываю могилу, отбрасываю землю и глину в сторону; тёмный массивный крест возвышается надо мной растопыркой. С овальной фотографии на меня смотрит молодая Клавдия Фёдоровна. Подобранные сзади тёмные волосы, полные губы, голубые глаза, брошка приколота у воротника под горлом – Мельникова когда-то была красавицей.

      Чёрный ворон сидит на кресте, косит любопытным глазом.

      – Кыш!