Во имя Мати, Дочи и Святой души. Михаил Чулаки

сделаются, как солнечные лучи?!

      – Завернулась сестра Калерочка, весталка девственная в одежды новые, непорочные, беспуговчатые – и отринула прошлую жизнь в грешном мире как и прежнюю одежду грешную и пуговчатую.

      Пуговиц и правда не оказалось на волшебном новом плаще, и можно было запахивать и распахивать его – единым мановением.

      – Да, что-то еще надо было, – озаботилась Свами. – Ах да, любалку давайте.

      Валерик подал Свами плетку и быстро поцеловал ей руку.

      – Ну помолись, – снисходительно сказала Свами.

      – Госпожа Божа, суди мя строже, боль претерплю, в радость улетю, – быстро проговорил Валерик.

      – Ну вот, Калерочка, он будет твой братик-боровок, делай с ним чего хочешь. А за то, что его мерзкий червь посмел в твою сторону посмотреть, ему полагается отпустить немножко любалок ласковых. Ну-ка ты и приголубь своего подсвиночка!

      И вложила плетку в ладошку Клаве.

      Клаву много раз пороли. Но сама она – ни разу. Не знала, как это и делается.

      Валерик улегся и задрал балахон. Клава стеганула неловко. Еще.

      – Жалеешь. Все мы жалостливые. От наших жалеек вся натура такая. Ну можно и погорячей его приголубить – по булочкам его, по сдобненьким.

      Свами перехватила плетку и приголубила погорячей.

      – Поняла, сестричка маленькая? Кто как любит, тот так и голубит. Горячей надо.

      Клаве нетерпеливо захотелось самой приголубить Валерика – погорячей. Она потянулась за этой хвостатой помощницей любви и принялась горячить мальчика. Как будто с каждым разом не стежок оставляла плеткой, а целовала в сдобную булочку. Это и значит, догадалась, быть весталкой действенной.

      – Вот – по-нашему, по-семейному, – вскрикивала Свами одобрительно. – Тебе-то сладко, братик, от сестрички своей любалок получать?

      – Сладко, – отозвался Валерик.

      – Видишь – как. Всем хорошо, всем сладко. Так у нас всегда в семье. Теперь Валерик, боровок твой, будет тебе утром и вечером втирать лечение, а ты смотри каждый раз: если только нацелится червем своим поганым – сразу пусть сам любалки несет. Клади его и погорячи любя… А первой сестрой тебе станет Соня. Она тебе всё покажет в корабле нашем и порядки объяснит.

      К Клаве подошла девочка повыше на полголовы в серебряном плаще и в веночке. Черные волосы, на зависть Клаве, спущены были впереди по плечам и достигали едва не колен. Не на зависть – нельзя завидовать здесь в новой сестрической жизни – на радость за сестричку прекрасную!

      – Люблю тебя, сестра, я – Соня.

      И посмотрела внимательно. Глаза у Сони были чуть-чуть такие же как у Свами: неподвижные и тоже проникающие, хотя и не очень.

      – Раскрою тебе приемы сестрические. Проведу повсюду в корабле спасательном.

      И поцеловала Клаву в губы. Серьезно поцеловала, пощекотав языком. Клава никогда еще так с девочками не целовалась. Только с мальчишками.

      – Ну пошли, покажу тебе всё, – добавила Соня совсем по-школьному.

      Только взгляда