Сказки / Contes de fées. Шарль Перро

что под хорошим соусом это будут лакомые кусочки…

      Он уже взял было большой нож и, подойдя к детям, стал точить его на длинном точильном камне…

      Он уже схватил было одного, как тут жена его вмешалась.

      – И чего ты торопишься, – заговорила она. – Ведь уже поздно. Разве не будет времени завтра?

      – Молчи! – крикнул Людоед. – Я хочу сегодня, чтоб им было досадней.

      – Да ведь мяса у нас ещё целый ворох, – продолжала жена. – Смотри вот: телёнок, два барана, полсвиньи…

      – Правда твоя, – отвечал Людоед. – Ну, так накорми их вплотную, чтобы не исхудали, и уложи спать.

      Добрая старушка, вне себя от радости, подала детям отличный ужин, но желудок у них не принимал пищи, до того они перепугались.

      А сам Людоед принялся тянуть вино, в восторге, что будет чем угостить приятелей на славу. И хватил он стаканов двенадцать больше обыкновенного, так что голова у него несколько закружилась, и он отправился спать.

      У Людоеда было семеро дочерей, ещё в ребяческом возрасте. Эти маленькие людоедки имели прекрасный цвет лица, потому что питались человечьим мясом, в подражанье папаше. Но глаза у них были чуть заметные, серые, круглые; нос крючком, рот – непомерной величины с длинными, острыми, редкими зубами. Они были ещё не очень злы, но уже показывали свирепый характер, ибо кусали маленьких детей и пили их кровь.

      Их уложили спать спозаранку. Все семеро лежали на большой кровати, и у каждой из семерых был на голове золотой венок.

      В той же самой комнате стояла другая кровать, такой же величины. На эту-то кровать жена Людоеда положила семерых мальчиков, после чего и сама отправилась спать к своему мужу.

      Мальчик-с-Пальчик заметил, что у дочерей Людоеда на головах золотые венки. Он боялся, чтобы Людоеду не пришла вдруг фантазия теперь же их зарезать. Вот он взял да и поднялся посреди ночи, снял с братьев и со своей головы ночные шапочки, снял также – потихоньку – золотые венки с дочерей Людоеда и надел им на головы шапочки, а себе и братьям венки, – для того, чтобы Людоед принял мальчиков за своих дочерей, а дочерей своих за мальчиков, которых он хотел перерезать.

      Штука удалась, как он рассчитывал. Людоед проснулся и стал жалеть, зачем он отложил на завтра то, что мог сделать сегодня.

      Он сейчас соскочил с кровати и, схватив большой нож, сказал:

      – А посмотрим-ка, что поделывают наши мальчуганы. Нечего тут церемониться: порешить с ними сейчас.

      Пробрался он ощупью в комнату своих дочерей и подошёл к кровати, где были мальчики. Все они спали, кроме Мальчика-с-Пальчика, который ужасно испугался, когда Людоед, ощупав голову других братьев, стал щупать его голову.

      Почувствовав золотые венки, Людоед сказал:

      – Ну вот! чуть было я не наделал глупостей! Должно быть, я вчера лишнее выпил.

      И он отправился к кровати своих дочерей. Нащупав шапочки дровосечьих детей, он сказал:

      – А, вот где мои молодцы. Качай их смелее!

      И с этими словами он, не задумываясь, перерезал горло своим семерым дочерям…

      Потом,