Любой ценой. Том III. Наталья Антарес

XXIX

      Я прекрасно понимала, что озвученная мною цифра не только выбивается за рамки текущей конъюнктуры на столичном рынке недвижимости, но и в корне противоречит элементарному здравому смыслу, ибо просить подобные деньги за полностью выгоревшее помещение размером с собачью конуру в моем преставлении было верхом наглости, но с другой стороны Алексашина владела ситуацией гораздо лучше моего и не могла не сознавать всю шаткость своего нынешнего положения. Если сделка в очередной раз сорвется, щедрых комиссионных риелтору было не видать, как своих ушей, но в случае удачной продажи многострадальной коммуналки Алексашина могла смело рассчитывать на солидное вознаграждение от благодарного клиента. Я не сомневалась, что у нее получится достаточно оперативно утрясти все скользкие вопросы с наследниками погорельцев, а вот Интарс и его комнатушка запросто могли затормозить процесс на неопределенный срок, и откупиться от неуступчивого собственника ставших камнем преткновения квадратов будет куда легче, чем искать лазейки в отечественном законодательстве, воспользовавшись которыми, можно было бы легально оттяпать у Интарса его долю в общем имуществе. Алексашина вовсе не выглядела дурой, да и не задерживались дуры в серьезном бизнесе, чего уж тут… В бьюти–индустрии при наличии толкового администратора глупенькие содержанки богатых «папиков» еще с горем пополам выживали и порой даже весьма неплохо раскручивали свои ногтевые студии и центры лазерной эпиляции, но риелторская деятельность помимо смазливой мордашки требовала также недюжинного ума и превосходной деловой хватки, а у подавляющего большинства гламурных кис вышеупомянутые качества включались исключительно для того, чтобы раскрутить своего благоверного на новую брендовую сумочку. В риелторы шли в основном те, кто с самого начала был готов ежедневно терять немалое количество нервных клеток, а значимых профессиональных высот достигали лишь сильные духом личности с великолепной стрессоустойчивостью, и я догадывалась, что Любовь Алексашина принадлежала именно к этой категории, и вышибить ее из седла было довольно сложно.

      –Вам не кажется, что господин Радзивилл несколько переоценивает свою недвижимость? – задумчиво поинтересовалась моим мнением риелтор.

      –Скорее это вы недооцениваете всю важность доли Интарса, – заметила я, – у вас и так хватает проблем с долей Макушевской, неужели вы хотите, чтобы к уже имеющимся затруднениям добавились новые, тем более, когда я предлагаю вам реальную возможность решить всё одним махом?

      –Я вижу, вы неплохо осведомлены, – констатировала Алексашина, – вы правы, доля госпожи Макушевской по-прежнему является поводом для беспокойства. Я не уполномочена посвящать вас в детали, однако, могу уверенно сказать, что работы для юристов там непочатый край. Я слышала, что госпожа Макушевская всегда выделяла господина Радзивилла из остальных соседей и относилась к нему с особой симпатией. Нет ли связи между этим обстоятельством и нежеланием