Полукровка. Издание второе. Даниэль Зеа Рэй

как он быстро отстранился и направился к выходу. Сейчас Урджин ясно осознавал, что только что признал ее власть над собой, предоставив возможность нанести последний удар по его самолюбию.

      – Урджин, – окликнула его Эста почти у самой двери.

      Он оглянулся.

      – Ты первый мужчина, который поцеловал меня.

      Урджин опустил голову и улыбнулся сам себе.

      – Этот брак обещает быть не таким уж и обыденным, малыш… – ответил он и закрыл за собой дверь.

      ***

      Утро выдалось пасмурным и мрачным. Такое же настроение царило и в душе у Эсты. Никто не разбудил ее, и теперь она лежала на кровати и гадала, который сейчас час. Когда и лежать уже не осталось сил, она заставила свое бренное тело оторваться от перины и сходила в душ. Затем снова вернулась в комнату и критическим взглядом окинула пространство вокруг. Тренироваться желания не было, и Эста приняла решение позавтракать.

      Она вышла из спальни в коридор и направилась к лестнице, ведущей на первый этаж. Ее внимание привлекли доносившиеся издалека мужские голоса. Она не смогла разобрать слов, но узнала голос Урджина. Тот явно был рассержен и буквально кричал на собеседника. По мере того, как Эста шла по коридору, голоса становились все громче, а слова обретали смысл.

      – Нравится тебе это или нет, но я должен защищать ее интересы! – кричал Урджин.

      – Ответственность? – так же громко возмутился Фуиджи. – Она никто для нас! Дикарка, вылезшая из какой-то дыры и возомнившая себя значимой персоной. Это сейчас она сидит тихо и не высовывается, но поверь на слово, завтра она начнет шарить по кабинетам и рыть носом землю. А потом прыгнет в твою постель и окончательно запудрит тебе мозги.

      – А я-то думал, что к выходке Лу ты можешь быть непричастным. Это ведь был твой приказ? Ты столько распинался о моем долге перед империей, а на самом деле пытался отделаться от олманцев не меньше, чем я, только своими методами.

      – Не тебе меня судить. Я – император, и ты поступишь так, как я велю.

      – Я вынесу вопрос о зачистках.

      – Ты что, уже переспал с ней?

      – Это тебя не касается.

      – Ха, меня все касается, и твоя постель в особенности. Ничего, наиграешься и бросишь. Так всегда бывало. Пусть только наследника родит, а там может катиться на все четыре стороны.

      – За что ты так ее ненавидишь?

      – Во мне нет ненависти. Я опытен и вижу в этой девице не только фасад, по которому ты слюни пускаешь, но и мозги. И запомни, если дело коснется интересов ее империи, она предаст и тебя, и твой народ. Это заложено в ней с детства. В шестнадцать лет ей хватило ума стерпеть все оскорбления и принять этот союз. Это была жертва, которую она, не задумываясь, принесла своему народу. Она любит Олманию, и Олмания для нее всегда будет на первом месте.

      – Эти дети ни в чем не виноваты.

      – Вопрос не в детях, а в политике. Если ты повернешься к олманцам лицом, они насядут сверху и втянут нас в междоусобицу. Пускай свои проблемы решают сами. А эту девку, на твоем месте, я бы из постели не выпускал.